Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе. Светозар Чернов
и не штопанные ни разу носки, о невозможности показать которые он более всего жалел, и даже чисто выбритый и надушенный настоящим кельнским одеколоном подбородок.
Тут его взгляд привлек седой французский полковник в синем мундире с витыми шнурами на груди, красных штанах и начищенных до блеска сапогах, который величественно сидел на деревянной скамейке рядом со световым люком и держал на шелковом поводке красного, как английский пехотинец, омара.
– Простите, а чем он питается? – спросил Артемий Иванович, присаживаясь рядом.
– Он уже стар и ему это совсем не нужно, – ответил полковник. – К тому же у него паралич, и он не может шевелить челюстями. Я везу его в Лондон, чтобы показать лучшим медицинским светилам.
– Это, наверное, будет дорого стоить, – сочувствующе сказал Артемий Иванович.
– Да, но он мой старинный друг и ради него я готов понести сколь угодно большие расходы.
– Я тоже очень люблю омаров. Но, что ни говори, больно они дороги.
– Вы правы, мой юный друг. Но что самое в них отвратительное, их надо купать каждые двадцать три минуты, иначе у них пересыхает глотка. – Полковник встал, достал часы и отщелкнул крышку. – У нас в распоряжении есть еще пять минут. А что вы думаете о дуэли между генералом Буланже и Флоке?
– Ужасно! – на всякий случай сказал Артемий Иванович, который ничего не слышал о такой дуэли, и тоже встал.
– Я уверен, что этот Флоке сотворил какую-нибудь подлость, – сказал француз и, взяв Артемия Ивановича под локоть, повел по палубе, волоча за собою на ленточке своего омара. – Подумать только, какой-то престарелый адвокат ранил в поединке на шпагах боевого генерала! Не сомневаюсь, что генерал Буланже проявил благородство, подставив себя под удар. Эти штатские лишены всякого понятия о чести, из-за них Франция проиграла пруссакам войну и именно они мешают теперь нам отнять у канцлера обратно Эльзас и Лотарингию!
– Не пора ли нам промочить глотку? – прервал речь полковника Артемий Иванович.
– Да-да, мы едва не опоздали!
Полковник решительно подтащил Владимирова и омара к борту и опустил последнего на ленточке вниз. Стравливая понемногу, он спускал своего красного друга все ниже и ниже, пока тот не зацепился за леера первой палубы.
– Проклятье! – воскликнул француз. – Держите ленточку, я пойду отцеплять. Если мы сейчас промедлим, мой Хаям погибнет.
Однако полковник не сумел отцепить омара несмотря на все свои старания, поскольку сабля и матрос, который за эту саблю ухватил, мешали ему перелезть через леер.
– Сейчас иду! – закричал Артемий Иванович и заметался, не зная, куда деть ленточку.
На свою беду как раз в этот миг на палубе появился совсем было успокоившийся мсье с папкой под мышкой.
– Ага! – взвизгнул Владимиров. – Сюда! Живо! Я к тебе обращаюсь, боярин иерусалимский!
Мсье не рискнул противиться властному голосу и покорно взялся за ленточку. А Артемий Иванович загрохотал вниз по трапу.
Когда