Желание или защита. Лия Бруннер
еще сильнее хмурится.
– Извините, вам хотелось еще покричать на меня после тренировки?
Пока он разговаривает, я замечаю, что он переоделся. Теперь вместо хоккейной формы на нем однотонная серая футболка, поношенные джинсы и кроссовки. Мой взгляд падает на его руки, когда он раздраженно скрещивает их. Они все в татуировках. Мне так хочется потрогать рисунки на коже и изучить каждое произведение искусства, но это было бы неловко.
К тому же крутые татуировки не отменяют чей‐то ужасный характер.
Отводя взгляд от его рук, я отвечаю:
– Вообще‐то да. Хотелось бы. Очевидно, что кого‐то следует научить, как обращаться с детьми.
Он издает звук, похожий на что‐то среднее между рычанием и вздохом.
– Так мы можем поговорить или нет?
– Ладно, – говорю я.
Он кивает в сторону женской раздевалки, которая сейчас пуста и, надеюсь, не так плохо пахнет, как у мальчиков. Я следую за ним, замечая, что его движения вне льда такие же уверенные, как и когда он надевает коньки.
Он придерживает для меня дверь, позволяя мне пройти первой. Я протискиваюсь мимо него, вдыхая запах его кожи. От него пахнет не так плохо, как я ожидала. Митч пахнет, как свежий горный водопад, и это раздражает меня еще больше. Он должен пахнуть потом или палеными волосами. В общем, как‐то ужасно, соответствии с его ворчливостью.
Заходя внутрь раздевалки, я осматриваю просторное помещение, поделенное на части длинными металлическими шкафчиками и рядами деревянных скамеек. Я сажусь на край одной из них, и Митч садится рядом, на соседнюю скамейку.
– Я хочу объяснить, что происходит, чтобы вы в следующий раз не кричали на меня перед всеми… – Он поднимает бровь, но его взгляд серьезен.
Я скрещиваю руки и приподнимаю подбородок.
– Ладно.
Из‐за серой футболки его каре‐зеленые глаза сегодня выглядят более карими, чем когда он в голубой форме тренера Хотя я не особо слежу за тем, на какой стороне цветного спектра сегодня его глаза.
Он нервно проводит огромной ладонью по влажным от пота волосам, вновь привлекая мое внимание к своим татуировкам. У него на бицепсе изображен рычащий тигр, и я хочу узнать, какой смысл стоит за этим. Или, может быть, он из тех людей, которые просто делают татуировки, которые им нравятся, без всякой причины. Может быть, он делает татуировку каждый раз, когда злится… что объяснило бы их огромное количество.
– Послушайте, в одном вы правы. Я не очень лажу с детьми. Черт, да мне даже работать тут не хочется. Но я должен.
– Ну, хотя бы вы честны со мной, – говорю я строгим тоном. Но на самом деле от его признания я чувствую укол вины. Девять месяцев назад я тоже вообще не понимала, как заботиться о Ноа, но за мной не наблюдала огромная толпа зрителей, которой видна каждая моя ошибка.
Он прочищает горло.
– В общем. Мальчики в нашей команде дразнят Ноа. – Он делает паузу, разглядывая свои кроссовки. Затем он тяжело вздыхает: – Ему явно некомфортно, – они шутят насчет вас, в основном. А это его сильно задевает. И они это знают.
Глава