Калимба. Запертые. Эксперимент вышел из-под контроля. Анастасия Мельникова
Я хорошо сплю, чего давно не было. Участники, кажется, обычные люди, у всех свои проблемы…
Катин голос сорвался. Она снова лгала. Теперь самой себе. Глупо.
– Нет… Так нельзя.
Глаза Кати наполнились слезами, она принялась теребить тонкий браслет из красных нитей.
– Профессор просил быть честной. Это важно для исследования, для меня. Я должна говорить правду. Мне здесь плохо. Я стараюсь держаться, но все эти люди мне не близки… Я не знаю, что я тут делаю. Не знаю…
Катя тяжело вздохнула.
– Но то, что я хорошо спала, – правда.
Катя посмотрела в камеру. Мещерскому казалось, что она смотрит ему в глаза.
– Я очень хочу, чтобы все получилось. Я буду улыбаться, не буду фокусироваться на плохом. Буду мыслить позитивно! Мыслить позитивно…
Катя выдавила улыбку, задумалась. Ей предстояло передать словами свои чувства, а это давалось трудно.
– Не ожидала увидеть Платона. Он так изменился, подурнел, я уже почти не злюсь, но… мне его жалко. Это плохой знак, это слабость.
Катя вытерла слезы.
– А я здесь, чтобы стать сильнее. Я себе это должна…
Она отпустила браслет, отключила камеру и пропала с монитора Профессора.
Что ж, неплохо. Мещерский с удивлением обнаружил в руках музыкальную шкатулку. Такое с ним бывало, когда он слишком увлекался.
Профессор надел пиджак, спустился в подвал и начал набирать на замке шестизначный код, как вдруг раздался дверной звонок.
15 часов 20 минут с начала эксперимента
На крыльце клиники стояли двое. Старший следователь по особо важным делам Следственного комитета Сергей Брындин и его новый молодой напарник Дима Заварзин. Брындин, сорокапятилетний мужик в теле, за двадцать один год службы умудрился не растерять энергию и природную веселость. Заварзин же, несмотря на молодость, был полной противоположностью старшего товарища – худой, сутулый, мрачный с виду тип. Брындин нетерпеливо жал на дверной звонок. Заварзин, в отличие от напарника, никуда не торопился. Он расслабленно курил, глядя на лес. Брындин не сдавался, отпустил кнопку звонка и энергично застучал в дверь кулаком.
Дима аккуратно затушил сигарету, бросил в стоящий неподалеку ящик из-под тротуарной плитки и посмотрел на часы:
– Нет там никого. Поехали. Все равно это к делу не приобщить. Антинаучная ерунда какая-то. Зря время тратим.
Брындин спустился с крыльца:
– Заварзин, ты в своей должности сколько минут, напомни?
– Вторая неделя пошла, – без тени смущения ответил Дима.
– При всем уважении к твоему отцу, ты здесь временно. Поэтому давай мотай на ус и не отсвечивай.
– Без проблем, – легко согласился Дима. Он прекрасно имитировал подчинение, научился рядом с отцом-военным.
– Вот и чудно. На Западе, между прочим, следствие вовсю использует гипно… репродукционный опрос, – с трудом выговорил Брындин, – и Виктор Анатольевич меня не раз с этим выручал.
Профессор вбежал в комнату для наблюдений. Поспешно выключил