Колдуны и герои. Сергей Мусаниф
Ведь именно ты стал причиной больших перемен в моей жизни.
– Я спас тебе жизнь.
– Когда я думаю о своей натертой заднице, я уже почти жалею об этом. И зачем нам нужно было отрываться от обоза?
– Я люблю путешествовать налегке, – сказал Ланс. – А ты сам изъявил желание меня сопровождать.
– Мне показалось, что так безопаснее. Твои люди не особенно любят карликов.
– Они и меня не особенно любят, – сказал Ланс.
– Но если бы мы ехали в обозе, то могли бы ночевать с куда большим комфортом.
– Обоз тащиться слишком медленно, – сказал Ланс. – Если нам повезет, то сегодня вечером мы уже будем ночевать в моем новом замке.
– Наверняка какая-нибудь жалкая груда камней на задворках королевства, – фыркнул Ринальдо. – После того, как ты фактически выиграл для молодого короля эту войну, ты мог бы попросить и что-нибудь получше.
– Мне нравятся жалкие груды камней, – сказал Ланс. – А еще больше мне нравятся задворки.
– Ты – самый странный человек из всех, кого я когда-либо видел, – сказал Ринальдо. – А я служил шутом у чародея, так что насмотрелся на очень странных людей.
– Кто-то из них даже смеялся твоим шуткам?
– Ты ставишь под сомнение мой профессионализм?
– Только не начинай шутить, ладно?
– Боюсь, что все мои шутки устарели, – сказал Ринальдо. – Политическая ситуация в стране поменялась слишком быстро.
– А ты шутил только о политике?
– Вряд ли тебя позабавят истории о пастушках и свинопасах.
– Говорят, что можно смешно рассказать любую историю.
– И кто же это так говорит?
– Люди.
– Люди часто болтают всякую ерунду.
– Тоже верно.
– И вообще, у меня нет настроения рассказывать смешные истории, – сказал Ринальдо. – Моя задница вопиет о пощаде.
– Сейчас полдень, – сказал Ланс. – Если нам не соврали те крестьяне, которых мы встретили утром, часа через три мы будем на месте.
– Я бы не стал верить крестьянам, – сказал Ринальдо. – Как можно доверять людям, которые всю жизнь копаются в земле?
– У шутов есть свои привилегии, – сказал Ланс. – Но тебе стоит помнить, что неприкосновенность со стороны объектов твоих шуток кончается за пределами пиршественной залы, и в реальной жизни тебе стоит быть сдержаннее. Если тебя услышат те же крестьяне, они могут не оценить твоего юмора, а физические параметры у тебя совсем не такие, с которыми хорошо драться или убегать.
– Я карлик, а не идиот, – сказал Ринальдо. – Я бы не стал так шутить при крестьянах. Все знают, что с чувством юмора у них еще хуже, чем у чародеев.
– Чуть что, хватаются за топоры и вилы?
– И еще за эти страхолюдные молотилки, – сказал Ринальдо. – Тебе не кажется подозрительным, что практически любой инструмент, предназначенный для крестьянского труда, с легкостью превращается в смертельное оружие?
– Нет.
– Но ведь это на самом деле подозрительно, –