Академия совершенствующихся. Анастасия Медведева
собрался читать? – без особого желания слушать, уточняет Дмитрий.
– А мне интересно! Я же ничего не знаю про эту часть академии! – выдаю с энтузиазмом. – Я и про ту, внешнюю, не особо много знала, кроме того, что там ещё можно было пользоваться мобилой…
– Верно, здесь вся связь с внешним миром запрещена, да и сеть тут не ловит совсем. Ученики тут тоже отличаются от тех, что обучаются на первой ступени. Там они были дружны и занимались вместе. А здесь для того, чтобы заниматься вместе, надо иметь какую-то конкретную связь – либо на основе глубокой дружбы, либо на основе реально-ощутимой пользы для обоих…
– Так здесь тоже есть такое понятие, как глубокая дружба? – радостно уточняю, готовясь завести много друзей для совместных занятий.
И слышу смешок Лера.
– Да, тут она такая глубокая, что просто так её не заведёшь, – фыркает он.
– Здесь каждый думает только о себе и своём собственном совершенствовании, – спокойно произносит Дмитрий.
– Ну, это звучит разумно, – протягиваю, глядя по сторонам и отмечая наличие огромных площадок для поединков и проложенных каменных дорожек между ними и одноэтажными деревянными домиками с весьма необычной архитектурой; теремом это не назовёшь, но и домом купца середины восемнадцатого века тоже… Что-то симпатичное, лаконичное, деревянное, неокрашенное и при этом до сих пор будто бы свежее… присматриваюсь к ним и замечаю скопление светящейся пыли вокруг этих построек. – Это и есть жилые корпуса? – спрашиваю, махнув рукой в их сторону.
Внутри них явно много медитируют, впитывая частицы силы из окружающего пространства.
– Верно. Чем ближе корпус ко входу в глубинную часть, тем ниже уровень ученика, – кивает Дмитрий.
– Выходит, я буду жить не на самом краю, а где-то посередине? – радостно уточняю.
– Тебе бы снизить уровень энтузиазма… – качает головой Лер.
– Не поверишь, но холодной стервой я становлюсь на раз-два, так что дай пока порадуюсь всему, что будет окружать меня в «ближайшие лет сто»? – спокойно отвечаю, уже уловив некоторую напряженность, повисшую в воздухе.
– Поверю. «Холодную стерву» я наблюдаю всякий раз, когда хочу потрепать тебя по волосам, – отзывается Лер.
– Ты ни разу не трепал меня по волосам, – замечаю, взглянув на него.
– О том и речь, – ставит жирную точку в вопросе мой кучерявый собеседник.
Хмыкаю и ничего не отвечаю. Намёк понятен. Но сокращать с ним дистанцию я не планирую и впредь, ограничившись вот такими милыми перепалками; я сюда не за отношениями с очередным бабником пришла – а по Леру видно, что он чрезмерно общительный уничтожитель личных границ, и с девушками у него явно всё хорошо! Так что держать его я собираюсь на безопасном расстоянии.
– А вот и наш серпентарий, – негромко протягивает последний, когда вокруг нас начинают потихоньку собираться люди.
Причём собираются они довольно странно: выходят из корпусов или спускаются