Под скорбной луной. Карен Одден
одеяла, горячая еда и чай. В первую очередь позаботьтесь о живых. Затем займемся всем остальным.
Брентлингер снова вздрогнул, словно получив удар.
– Конечно, – пробормотал он. – Сделаю все, что могу.
Несколько следующих часов мы с сержантом провели на освещенном слабым светом луны берегу, помогая людям забраться в фургоны, которые затем доставляли их во двор газового завода. К нашему облегчению, ангары, расположенные не дальше чем в полумиле, оказались просторными, сухими и даже довольно теплыми. В меньшем из них было много места на платформах по обе стороны от узкоколейки. Люди в промокшей одежде, с вымазанными грязью лицами сбились в плотные кучки. Плакали, завернувшись в грубые одеяла, общались между собой тревожным шепотом.
Через некоторое время мы получили подкрепление от комитета по крушениям при парламенте, который отвечал за ликвидацию последствий подобных катастроф. Ротерли, глава комитета, на место не прибыл, однако появился один из его заместителей, а с ним тридцать человек, которые тут же занялись перевозкой пострадавших. Трупы мы укладывали на носилки, и речники таскали их в большой ангар, где, в соответствии с моим приказом, тела женщин и детей размещали по одну сторону от рельсов, мужчин – по другую.
Луна зашла за тучу, и до наших ушей откуда-то с востока донесся раскат грома. Только бы не хлынул ливень, пока не распределят по ангарам живых и мертвых… Столкнувшись с сержантом, я отправил его домой и сам залез в кэб. В Уоппинг вернулся почти в четыре утра и нашел в участке молодого человека, спящего сидя на одной из лавок у входа. В его руке я приметил сложенный пополам листок бумаги.
– Заявил, что у него важное сообщение, – сказал дежурный сержант. – Хотел отдать лично в руки.
Положив руку парню на плечо, я слегка его встряхнул.
– Просыпайтесь.
– Вы – Корраван? – замигал он сонными глазами.
Я кивнул.
– У меня для вас письмо, – сказал парень, неловко протянув мне записку.
– Ты мог оставить его дежурному.
– Мне не заплатят, если не принесу ответ, – решительно покачал головой он.
Развернув листок, я прочел:
Ну и где ты?
– Вот черт! – невольно вырвалось у меня.
– О чем-то забыли? – с ухмылкой спросил парнишка.
– Отнесешь ему обратно, – буркнул я, не отвечая на вопрос, взял карандаш с соседнего стола и, перевернув бумажку, нацарапал:
«Принцесса Алиса» столкнулась с углевозом и затонула напротив Галеонс-рич. Шестьсот погибших. Мне нужно два дня. Увидимся в пятницу.
Маккейбу не понравится задержка, однако ничего не поделаешь.
Я написал еще одну записку, на этот раз – Винсенту, и попросил немедленно доставить ее по домашнему адресу. В сообщении пояснил, что выезжать к Галеонс-рич не нужно, так как сейчас в этом никакого смысла уже нет. Прочесывать реку лучше при свете дня – тогда и начнем работу по извлечению тел с илистого дна Темзы.
Глава 8
Очутившись дома, я урвал три часа