Перекрестные сны. Санан Исмаилов
этом городе всегда умели считать, – подумал Касмерт, – и тогда, когда я ребенком ходил по здешним улицам, и сейчас, когда вернулся сюда спустя двадцать лет». Быть может, необходимость постоянно просчитывать свои действия с тем, чтобы они не выходили за рамки принятого, и была причиной актов – люди попросту не выдерживали напряжения. Будучи вежливыми, они, тем не менее, открыто избегали новых знакомств, если те не сулили выгоды. Расчетливость в действиях была настолько ярко выражена, что даже родственники перестали ходить в гости друг к другу, чтобы сберечь время и деньги для чего-то более, как им казалось, важного. Для сохранения семейных уз правительство даже установило порядок, согласно которому люди обязаны были посещать родственников. Эта обязанность была закреплена в законе и строго соблюдалась. Такое правило пришлось по душе большинству жителей Йэрсалана: теперь они, неся гостевые расходы, рассматривали их как неминуемые траты и освобождали себя от ответственности выбирать между посещением родственников и другими важными занятиями.
Пузатый же отличается от всех не только тем, что был единственным, у кого вместо имени и фамилии было прозвище, и не только тем, что умеет жить в свое удовольствие. Он находится вне толпы, состоящей из однообразных, хмурых людей, которым надоедает жизнь, просчитанная до мелочей. Как опытный наблюдатель, он ждет жертву, которая решит выделиться из толпы, и сразу стремится воспользоваться ею. И поэтому Пузатого не стоит исключительно характеризовать как инициатора и организатора зрелищ (ну и что с того, что выдвинул идею про Трек), он всего лишь богатый зритель, который за большие деньги или с помощью влияния занял лучшее место на стадионе, где разворачиваются события.
Строительство Трека, за возможностью воспользоваться которым уже выстроилась очередь будущих свершителей, является открытой демонстрацией намерений, которые Пузатый раньше старался скрыть. Сейчас он может совершенно свободно, легально, не нарушая законов страны, зарабатывать на этих несчастных, больных людях, при этом настаивая на том, чтобы жертв его авантюры называли не свершителями, а водителями-участниками. «Господи! О какой, в сущности, дикости я, лежа на диване, рассуждаю. Строили идеальное общество? А что в итоге? Театр абсурда! С одной, но существенной разницей – это не театр, где герои умирают на сцене, а вечером пьют на кухне чай. Здесь просто умирают…» – Касмерт думал обо всём этом и понимал, что, несмотря ни на что, уже совершенно не переживает за жителей Йэрсалана. Он здесь только потому, что верен своему обещанию.
Касмерту пришла в голову и очень не понравилась мысль о том, что, может быть, этот мерзкий Пузатый задумал отомстить ему. Тот вышел победителем в его расследовании, однако он любит получать удовлетворение сполна, чего лишены многие в Йэрсалане, и умеет добиваться этого. Слова о том, что он может устроить Касмерта на работу, – попытка Пузатого спровоцировать его и вовлечь каким-то образом в события на Треке. Пузатый ведь говорил, что трасса строится косвенно благодаря