Перекрестные сны. Санан Исмаилов
И смею заметить, что все положительные изменения произошли без видимых эксцессов и революций, а ведь не каждое правительство способно на такое. – Мурмут словно выступал перед аудиторией. – Хотя у нас в последнее время прослеживается одна социальная, а может, даже уже в чём-то и криминальная проблема, которая может поставить под вопрос все наши достижения. По информации, которой я обладаю, вы – человек очень наблюдательный. Вы даже пишете рассказы. Писатели умеют наблюдать за людьми, событиями и анализировать происходящее. Вы приметили что-то еще в наших гражданах, помимо организованности и дисциплинированности?
– Что касается рассказов, то я писатель начинающий. Надеюсь, что когда-нибудь что-нибудь из этой затеи и получится. Относительно же моего недолгого наблюдения за жителями вашего города… – Касмерт опять выделил слово «вашего» и выдержал чуть заметную паузу. – Очень, знаете ли, меня удивило то, что я не слышал, чтобы кто-то сигналил. Я помню, как приходилось избегать центральных улиц, чтобы не оглохнуть от автомобильных сигналов нетерпеливых водителей. Помню, отец даже шутил по этому поводу: «Автомобильный сигнал для взрослых в Йэрсалане – то же самое, что погремушка для младенцев. Для забавы и успокоения». А так, люди вежливы и обходительны, – продолжил он. – Жаль, правда, что они не улыбаются, не улыбаются открыто и искренне. И тогда так не улыбались, не улыбаются и сейчас. Может быть, чтобы объяснить этот феномен, надо привлечь психологов? Предположим, раньше люди были злыми из-за того, что приходилось бороться за достойное существование. Сейчас, когда жизнь так изменилась в лучшую сторону, вроде должно быть меньше оснований для озлобленности. Или они уже научились скрывать свои эмоции – примета развитого общества. А может, они не улыбаются, боясь почему-то показаться открытыми к общению?
Мурмут, изобразив подобие улыбки, не стал как-либо комментировать замечания Камера.
– И что? Парламент серьезно взялся за проблему отсутствия улыбок на лицах граждан? – с едва заметной иронией спросил Касмерт.
– Нет, всё гораздо серьёзнее, к сожалению, – вздохнул Мурмут.
Он встал, вышел из-за стола. Подошёл к большому панорамному окну. Вернулся к столу. Достал из верхнего ящика яркую жестяную коробочку с леденцами для бросающих курить. Повертел её в руках, но конфету не достал.
– Вот видите, курить бросил давно, но иногда привычка к привычке, – Мурмут усмехнулся, – о себе напоминает… Я не так давно возглавил комиссию… Мне пришлось возглавить комиссию…
Мурмут снова отошел к окну. Несколько секунд он стоял спиной к Касмерту, который, глядя на то, как от кончиков седых волос до носков мягких замшевых туфель, напрягся его собеседник, понял, что дело ему предстоит…
– Так вот, я возглавил недавно комиссию по расследованию роста числа самоубийств, – прервав его мысли, выдохнул Мурмут.
Он в сердцах бросил бесполезную коробочку с леденцами обратно в ящик стола.
– Я вижу, вы удивлены… Мы