Бомбер. Илья Макеев
Он испытал злость, отчаяние, обиду и множество других паразитирующих чувств, совмещенных с ревностью и страхом.
Да! Он боялся потерять то, что не могло принадлежать ему априори. Тогда Костя не понимал простой истины и был раздражен тем, что девушка не предоставила возможности вручить ей подарок, на поиски которого он убил два дня жизни. Не только подруги, но еще и «бывший» нашел способ поздравить ее.
Разумеется, Спирин пытался скрыть от нее тот факт, что возникшая ситуация пошатнула его душевное состояние. Она, конечно, оправдалась перед ним: сказала, что подарок «бывший» передал через подругу и вещи ни в чем не повинны; пыталась убедить, что человек этот в прошлом и к нему она не вернется.
Спирин тогда не поверил. «Бывшие» просто так не появляются. На то они и «бывшие». А если и появляются, то по какой-то причине это им позволяют сделать. У Оксаны не было уважительной причины.
Они общаются, − поэтому приняла подарок; поэтому тепло отблагодарила его сообщением через соцсеть. Или было как-то по-другому? Он не знал.
Так или иначе, Костя попался на инстинктивную манипуляцию этой молодой женщины. Оксане исполнилось двадцать шесть. Она проникла глубоко в его личностные границы и ослабила их, а после он подвергся жестокому тестированию. Ей удалось считать информацию о том, что Костя в тот момент проявил слабость, и теперь она знала, где брешь и видела фронт для дальнейшего исследования.
Он понял это не сразу, провалил баланс значимости. Вселенная устроена так, что в отношениях между мужчиной и женщиной постоянно происходит борьба, – он проиграл в этом противоборстве подчистую.
Что было дальше? Костя делал только хуже: тормошил зудящую брешь в личностных границах до тех пор, пока внутри не оказалось еще больше цепких коготков возлюбленной бестии. Оксана наигралась вдоволь и утратила интерес к нему. Он бегал за ней, следил, уговаривал… Одним словом, унижался − превратился в тряпку, о которую вытирали ноги.
Она отвечала на его вопросы, что-то среднее между «да» и «нет; но не звонила и не писала сообщения первой; он слышал от нее слово «скучаю» лишь в начале отношений; потом канули в лету и ее «спокойной ночи» с «добрым утром». Встреч больше не было.
Щелкнул в голове тумблер, и Костя прекратил одностороннее общение. Ему стало страшно от того, что ситуация усугубилась, и он, свободолюбивый человек, стал фанатично зависим.
Она хорошая, но Спирин больше не любил ее. Ему тридцать восемь и до нее у него были женщины. Отношения с каждой из них – маленькая жизнь.
В тот одинокий вечер Косте не хотелось покидать машину. Жил он на окраине города в душной однокомнатной квартире. Чаще всего мужчина любил гулять в свободное от работы время, нежели томиться в бетонной коробке. Но иногда ему требовалась скорость. В такие моменты он использовал свой старенький «Фольксваген», давая его «движку» просраться по окружной дороге через лес. Заезд длился обычно не более часа, но этого времени вполне хватало, чтобы привести мысли в порядок.
Все гениальное рождается в движении. Но, вернувшись после заезда, новаторских идей в его голове не появилось. Была лишь тихая и застойная грусть. Он просто сидел в машине, когда небеса даровали долгожданный летний ливень. Запах дождя проник в салон и смешался с блеклым ароматом «вонючки».
Он приоткрыл окно, чтобы вдохнуть свежесть ливня. Этот запах нравился больше, так как возвращал воспоминаниями в беззаботное и радостное детство – туда, где, была жива мечта. Когда-то Костя был уверен в том, что она покорится ему, но намеченному жизненному плану не суждено было воплотиться в реальность. Старый Леонид Якубович сказал бы о его нынешнем жизненном статусе, что ему выпал сектор «Банкрот».
Спирин никого не винил в сложившемся раскладе: только его действия, его поступки… Они и определили жизнь.
Внезапно, нарушив гармонию летней стихии, его размышления прервал телефонный звонок.
– Да! – сорвалось раздражение с его уст .
– Здорово, бро! – поприветствовал друг Димка. – Удобно?
– Нет! – Костя попытался завершить разговор, но тот не внял его протесту:
– Для тебя есть хорошие новости! – В этот момент Спирину захотелось придушить его.
– Что-то нет настроения, Дим.
– Что так? Убиваешься из-за своей зазнобы еще? – как-то зло вдруг спросил он.
– Не совсем.
– А что же тогда?
– Ощущаю незавершенность, и это мучает. Ничего же не пыталась мне объяснить. Сказала бы как есть…нет же! Отмолчалась.
– Тут все и так понятно, бро! Три месяца прошло. Здесь не нужно ничего объяснять. Тупо слили тебя и все.
– Блин, ну сказала бы, что решила завершить отношения, я бы понял и пережил.
– А ты спрашивал ее?
– Димос, разумеется, я спрашивал.
– А она что?
– Выдала мне: «если бы ты не спросил, то я бы и не подумала об этом».
– Правильно сделал, что прекратил общаться.
– Как думаешь, что эта