Иван IV Грозный. Дмитрий Володихин
сплетни об «опозоренном ложе», но само их возникновение связано с мыслями, бродившими в русских головах, а не в германских. Русская служилая аристократия, хотелось бы повторить и подчеркнуть, без особой лояльности относилась к Елене Глинской.
Чувствовал ли мальчик подобное к себе отношение? Очевидно – да. И, наверное, худо спрятанное презрение к наследнику и злая память о его матери подпитывали в ребенке трагический взгляд на мир, заставляли его вглядываться в лица приближенных с подозрением: не таишь ли ты, слуга неверный, пакости на уме? Как ты смотришь на меня? Смеешь ли оценивать меня?
Какой мальчик не почувствует горя и злости, улавливая отголоски подобных разговоров? Кому клевета на родителей не внушит ярости в отношении самих клеветников?
Разве не станет такой человек искать признания – не только полной законности его власти, но также силы и ума? С самого раннего детства ощущая порчу в отношениях с первейшими вельможами, элитой царства, даже в умудренной зрелости трудно найти источники для покоя и умиротворения.
Невозможно проверить, кто был настоящим отцом Ивана Васильевича, да и недостойное дело – разглядывать семейные тайны далекого прошлого через замочную скважину. В этой истории гораздо важнее другое. Ситуация 1530-х годов позволяла русской аристократии строить планы на повышение собственной роли в управлении государством или даже о смене правящей династии. После смерти двух братьев Василия III оставался еще один серьезный претендент на трон – князь Владимир Андреевич Старицкий, сын князя Андрея Ивановича. За его спиной стояла мать, княгиня Евфросинья – особа энергичная и к тому же имевшая причины ненавидеть малолетнего государя из-за смерти супруга и унижения всей семьи Старицких.
В 1538 году Елена Глинская скончалась в возрасте цветущей молодости при обстоятельствах, которые не позволяют исключить отравление. Ей было всего лишь около тридцати лет.
С этого момента главной силой на арене управления государством становятся могучие аристократические группировки. То борясь, то вступая в соглашения друг с другом, именно они вырабатывают генеральный политический курс. А малолетний наследник остается безвластной живой ширмой для их державствования.
Само существование Старицких являлось в ту пору угрозой для Ивана Васильевича: взрослый претендент на престол, притом кровь от крови Ивана III Великого, создателя России, прямой его наследник… это очень опасный конкурент.
Притом далеко не единственный.
Вглядываясь в лица русской знати, оказавшейся у подножия трона в детские годы Ивана Васильевича, следует помнить, из какой почвы вырос Московский дом Рюриковичей, потомков Даниила Московского и Ивана Калиты. Он был частью гораздо более широкой общности – громадного Владимиро-Суздальского княжеского дома Рюриковичей, уходящего корнями в начало XIII века, когда Северо-Восточной Русью правил великий князь Всеволод Большое Гнездо. Он оставил многочисленных