Космический футбол. Вячеслав Косьмин
которая ждала его дома с распростертыми объятиями и горячим ужином.
В сознании нашего героя все отошло на второй план – даже футбол, будь он неладен. Самое время было подумать о предстоящем совещании совета директоров футбольных клубов, где Алексей собирался читать доклад на тему модернизации системы отбора команд на стадии плей-офф и общего улучшения организации проведения матчей чемпионата. Но…
За стеклом иллюминатора проносились разного вида постройки, подсвеченные золотистыми огнями и поэтому сияющие в вечернем полумраке мая. Ритм жизни ускорялся с каждой секундой, и поэтому Алексей ценил каждый момент того самого счастья, которое он испытывал. Неоновая подсветка вагона чуть видно мигала, в то время как пол скрежетал и дрожал от соприкосновения колес и железных рельсов.
– Мужчина, будете что-нибудь?
Алексей отвлекся от мыслей о любимой и открыл глаза. Перед ним находилась упитанная во всех смыслах бортпроводница, смачно жующая во рту что-то непонятное. В руке у нее были чистые салфетки и инструкция по безопасности для пассажиров электропоездов. Весь ее вид говорил о том, что она была готова исполнить любое желание, но это отнюдь не прельстило Колесникова: он машинально ответил отказом. Проводнице пришлось стыдливо закусить нижнюю губу и перейти к другому пассажиру.
– Наш электропоезд прибывает в город Сергиев Посад в двадцать один час и десять минут, время местное. Температура за бортом плюс девятнадцать градусов, атмосферное давление семьсот сорок три миллиметра ртутного столба…
Голос из решетки радиатора над пассажирским креслом наконец-то умолк, и Алексей в очередной раз спокойно заснул. В таком влюбленном состоянии легко превращаешься в тряпичную куклу. У влюбленного, так же как и у слепого, легко отнять опору, выбить почву из-под ног и заставить неимоверно страдать. Но все в этом мире уравновешено, и пусть огонь чередуется медом – тем слаще потом будет его вкушать.
20
Ну что за занудный звук до сих пор раздается в ушах Алексея: «тудух-тудух-тудух-тудух-тудух-тудух»…
Даже странно, что генеральный директор, находясь внутри вагона электропоезда, терпит его все это время, жертвуя своими барабанными перепонками ради своего же блага. В конце концов, он едет к себе домой, и все остальное должно быть ему глубоко безразлично.
За окном вечерело, что совсем неудивительно для данного времени года и уж тем более – для данного времени суток. Как бы ни старалось сознание Алексея Алексеевича, окончательно убить в себе романтика, ему не удастся никогда из-за безграничной и всепоглощающей любви к собственной вернейшей на свете жене Марине.
Перед Колесниковым всегда стояли важные жизненные задачи, поскольку легких путей он не искал с самого юного возраста. Ведь уже в свои зрелые тридцать семь жизненный опыт порядком поднакопился, для того чтобы делиться им с окружающими, а еще лучше – с самим собой.
Многие скажут: седина в бороду, бес в ребро, и вообще – какого рожна этот забулдыга