За соседней дверью. Мария Вэйдер
тяжелому року и к девчачьим штучкам, но такая уж я.
Когда я быстро спустилась с начищенной деревянной лестницы, передо мной открылся вид на кухню-гостиную. Стены во всем доме были выкрашены в белый. В глаза сразу бросался темно-синий диван, стоящий напротив телевизора. Кухня состояла из простого, но аккуратного белого гарнитура, а рядом находился стеклянный стол с несколькими стульями. Все это венчалось простыми потолочными светильниками. Кухня-гостиная была также заставлена цветами, поэтому порой казалось, что мы живем в каком-то саду.
Мама, как всегда, готовила завтрак на кухне. Ее золотые локоны спадали на плечи, а светлая кожа цвета слоновой кости придавала аристократичности. Талию подчеркивали узкие джинсы и обтягивающая майка. Она смело могла похвастаться тем, что выглядела гораздо моложе своих сверстниц.
– Доброе утро, мам! – громко сказала я, подбегая к ней.
– Доброе утро, – оторвалась от готовки она, взглянув на меня серо-голубыми глазами, которые не прятались под тонкими светлыми бровями. – Захвати это с собой, пожалуйста, – и указала половником на деревянную коробку с землей, из которой торчали розовые пионы.
Я кивнула и принялась заваривать кофе.
Мама владела небольшим цветочным магазинчиком в центре, в котором и для меня нашлась работа. Не помню, когда в последний раз отдыхала в воскресенье. Для меня этот день всегда был рабочим, так как мама была занята в доме престарелых.
Она много работала, чтобы обеспечить мне образование в самой элитной школе округа. Хотела бы я тоже быть такой трудолюбивой, а не искать нелепые предлоги, чтобы не делать домашку. Я старалась не подводить ее и периодически радовать успехами. К сожалению, пока была далека от идеала и находилась где-то между хорошо и очень хорошо.
– Ууу, сегодня блинчики! – промолвила я, наблюдая, как мама пытается перевернуть один из них.
– Скорее подобие блинов, – усмехнулась она, проводя тыльной стороной ладони по красивому носу с небольшой горбинкой, которая досталась и мне.
Затем мама прикусила пухлые розоватые губы. Она всегда так делала, когда была сосредоточена на каком-нибудь деле.
Я засмеялась и взяла уже готовое лакомство с блюда возле плиты:
– Зато как вкусно! – и облизнула пальцы.
После переложила пару блинчиков на тарелку и разлила кофе по кружкам. Мне нравилось наблюдать за тем, как мама что-нибудь готовила. В этом было нечто успокаивающее.
Быстро расправившись с завтраком, схватила коробку с пионами, засунула ноги в конверсы, попрощалась с мамой и вышла за дверь.
Когда оказалась на улице, моему взору открылся «шедевр» Тайлера. Автор произведения тоже был там и смотрел на меня взглядом в стиле «у меня похмелье и я не знаю, что происходит».
Не понимаю, почему такому идиоту досталась внешность супермодели? Точеные скулы, густые светлые брови, пронзительные зеленоватые глаза, аккуратный прямой нос и слегка пухлые губы.
На