Чекист. Комбат Найтов
переспросив на великолепном «хохдойч»: «Действительно ли он имеет честь созерцать графа фон Крейца?», вручил ему визитную карточку и пригласительный билет на вечер, устраиваемый в его честь в доме баронессы фон Грисхайм. Обер-лейтенанту захотелось сесть в «Майбах» и свалить отсюда куда подальше.
– Э, человек! А где это?
– Господин граф, это в двух кварталах отсюда на Вильхельмштрассе. Перед авиашколой. Баронесса Анна ожидает Вашего визита!
– Откланяйтесь баронессе, я непременно буду, если срочные дела меня не задержат.
Внутренне передернувшись от предложения, он сел в машину и двинулся по улице в направлении офицерского казино, которое располагалось в полуквартале от его коттеджа. Там было пусто, лишь пара фендрихов пили пиво и закусывали жареной кровяной колбасой.
– Это все? А где остальные?
– Баронесса фон Грисхайм пригласила всех офицеров к себе, какой-то граф приехал, господин обер-лейтенант. – ответил один из них. Естественно, фендрихов туда не пускают. Делать нечего, придется ехать к баронессе. Убей, он не мог вспомнить эту фамилию, и почему все собрались там? Смутно промелькнуло в голове, что какого-то Грисхайма упоминал Отто фон Бисмарк. Великий канцлер Великой Германии. Вечер обещал быть томным! Эта ветка истории Германии оказалась за пределами его памяти! Великолепная разведшкола! И гениальный шанс провалить все дело, которое ему поручено! Черт его подери! За каким чертом ему понадобилось тащиться в гаштет??? Стоп! Видел! Ей богу, видел! Камень на въезде! Ох уж мне эта немецкая педантичность! Стараясь изобразить полное спокойствие, Вольфганг улыбнулся фендрихам, и ответил:
– Это, пожалуй, про меня! Честь имею представиться: граф фон Крейц, господа унтер-офицеры! – он приложил руку к пилотке. Медленно вышел из казино, нехотя сел в машину, понимая, что все сейчас смотрят на него. Взвизгнули задние колеса «Майбаха», разворачивая его на месте, и он понесся к тому месту, где были описаны события, происходившие на аэродроме Грисхайм в ХХ и конце XIX века. Барон организовал воздухоплавательскую школу, отдав под аэродром принадлежавшие ему поля. Пять квадратных километров. Здесь работал Лилиенталь, здесь поставлена куча мировых рекордов, баронесса Анна – его жена, и мама немецкого планеризма. «Ну ты и козел, Вячеслав!» – пробормотал Вольфи, ругая сам себя, что упустил возможность в Берлине посмотреть, куда его направляют, и кто здесь играет первую скрипку!
От «камня» он повернул на Люфтхафенштрассе и через 500 метров остановился у самого большого дома на Вильхельмштрассе. Пожилой немец еще не успел дойти до дома, это конечно, невежливо, с нашей, советской точки зрения, но это, всего навсего, слуга. Граф подождал его, сидя с открытой дверью. Затем встал, потянулся и спросил подошедшего.
– Это здесь, милейший? Я не ошибся?
– Яволь, герр граф. Вас ожидают!
Вслед за слугой, ни в коем случае не обгонять! Старик придержал двери, пропуская его вперед.