Хюррем, наложница из Московии. Демет Алтынйелеклиоглу
к нападению, что свойственна природе любой матери, которая пытается защитить свое дитя. Он также восхищался горделивой походкой женщины, которая первенствует во дворце правителя мира, полном прекрасных девушек.
– Не лги мне. Говорят, она красивая. Говорят, она очаровала матушку своей красотой и приятными речами. Если девушка и красива, и сладкоречива, то это может быть опасно, – вновь подала голос Гюльбахар.
Служанка знала, что Гюльбахар Хасеки ждет ее ответа. Склонившись, она проговорила: «Что вы, госпожа. Даже если она красивая, что из того? Моя госпожа – это солнце, а эта девушка всего лишь бледный отсвет его сияния. Сгорит и погаснет. А кроме того, она еще совсем ребенок».
– Что ты такое говоришь? Разве пятнадцатилетняя девушка – это еще ребенок? Когда был зачат шехзаде Мустафа, мне было только четырнадцать.
Махидевран Хасеки вспомнила ту ночь, когда ее представили сыну Селима Хана, шехзаде Сулейману. Кто тогда мог знать, что Сулейман сядет на престол империи, которая простиралась от Кавказских гор до Венгрии, когда ему не исполнилось еще и двадцати пяти лет? Кто мог знать, что он победит всех врагов Селима, от шаха Исмаила до мамлюков, и будет всякий раз сотрясать своей мощью каждое поле битвы?
В те дни они были беззаботны, как дети. Хафза Султан тоже находилась в Манисе, рядом с сыном, пользуясь тем случаем, что ее муж постоянно был в военных походах. Она любила Гюльбахар. Всякий раз, когда она видела своего сына счастливым, ее любовь усиливалась. Когда она узнала, что Махидевран ждет ребенка, она не знала, куда усадить и чем накормить ее. На самом деле, когда Сулейман впервые отправился санджакбеем в Кафу и ему было всего восемнадцать лет, у него была татарка по имени Фюлайе Хатун, которая подарила ему сына по имени Махмуд, но в те времена будущий султан был слишком молод. Почему-то и он сам, и Хафза Султан не полюбили наложницу.
Но в Манисе все было по-другому. Молодому шехзаде было двадцать лет. Он был сильным, как лев, воином и по-настоящему влюбленным. О татарке Фюлайе забыли. Сердце Сулеймана целиком занимала Гюльбахар. С ней он даже забывал о своих обязанностях санджак-бея. Часто они целыми днями не выходили из покоев, над чем евнухи и слуги в его гареме тайком подсмеивались.
– Кто видел нашего шехзаде?
– Разве ты не знаешь? Он отправился в свой черкесский поход.
Служанки Гюльбахар сплетничали:
– Ты слышала, что Гюльбахар Ханым ждет ребенка?
– Интересно, мальчика или девочку?
Когда такие разговоры доходили до ушей Хафзы Султан, она сердилась:
– Ах вы, безбожники, да что вы себе позволяете! Как вы можете болтать о господине, от которого получаете хлеб? Вот прикажу вам всем вырвать языки!
Со временем разговоры прекратились. Правда, Хафзе Султан пришлось назначить кое-кому из слуг наказание палкой за насмешки над Гюльбахар, которую она называла своей невесткой, пусть и никакого никаха[33] не было. Некоторых из служанок она побила сама – пусть знают свое место.
Но
Никах – религиозный исламский обряд заключения брака.