Парадокс Тесея. Анна Баснер
компонентов… Нет, невозможно.
– А обязательно повторять состав? Все равно в грязи на полу не разберешь! Она должна просто выглядеть так же.
Энтузиазм Глеба был утомителен, однако пришлось признать – тот, в сущности, прав. Нельсон провел сухой ладонью по бритому затылку. Теоретически подновить плитку нетрудно. Да, она будет не такой прочной, как метлах, но внешне практически не отличить. Лет десять пролежит, разве что на нее прицельно что-нибудь не уронят. Например, философски подумал Нельсон, молоток. Мало ли что в парадных роняют.
– Ну положу я ее. И что? На следующий день придет тот же самый рабочий от управляющей компании и собьет. Толку?
– В управляющих компаниях такой бардак! Им плевать. У меня бабушка в прошлом году пыталась заставить их починить домофон. Она, между прочим, бывшая начальница лаборатории. Боевая старушка. На митинги со мной ходила! – Глеб весь заблестел, как начищенный фаянс. – Короче, неважно им, кто исполнитель и какой результат. Главное – получить подписанный акт о работах. У нас жильцы в итоге сами нашли подрядчика. Они там как-то между собой договорились с ремонтниками от ЖЭКа… Надо действовать! Брать инициативу в свои руки! Если не ты, то кто? Тем более впереди майские, никто работать не будет.
Удивительно, насколько эта юная непосредственная уверенность все же была обаятельна. И заразительна. Да и обстоятельства встречи располагали: то, что обсуждалось в камере, само собой обретало привкус революционной решимости. Нельсон не успел придумать, как возразить, – по топкому линолеуму зашлепали шаги. Он схватил с лавки телефон и запихнул его в карман. Майор Ковалев повозился с ключами. Всхлипнули металлические петли.
– Танельсон, свободен, – сказал он.
Нельсон бестолково завис, глядя майору в широкую переносицу. Участковый продолжил с глумливым восхищением:
– Ты у нас, оказывается, рабочих не обижаешь. Два часа я на него угробил. Заявление писать не будем, побои снимать не хотим. Какие, говорит, побои, я упал с лестница на лицо, а он меня поднимал, но тоже упал, да, – майор довольно точно изобразил акцент узбека и гниловато хохотнул. – Все упали, драки не было. И шапку эту свою дебильную треплет. Боится, разрешение на работу спрошу. А у меня что, дел других нет?
Оцепенение быстро прошло. Нельсон вскочил на ноги. От резкого подъема в голове зашумело море, будто он поднес к ушам сразу две колючие, снятые с пианино крымские раковины. Он повернулся к Глебу и пожал ему руку.
Уже у выхода Нельсона догнал крик:
– Оранжевый жилет надень, чтоб ни у кого не было вопросов. И ни в чем не сомневайся!
Солнце медными кимвалами било в окна сонных домов и в каждом будило маленькое вздрагивающее небо. В перспективе улицы Пестеля из разреженной молодой листвы вздымался тугой соборный купол с золотым высверком креста. Снег давно и покорно сошел, лишь изредка под ногой лопалась случайная ледяная корочка, последняя примета