Сумеречный приют. Алесто Нойманн
Она отдернулась и продолжила расхаживать взад-вперед по комнате. – Вы все прекрасно знаете, что по ту сторону находится сонм чудовищ, которые спят и видят, как сожрут вашу душу и не подавятся.
– Я была неправа, – выдавила Джессика. – Умоляю, прости меня.
– При чем здесь я?! – Хаббл указала на Ника. – У него не хочешь прощения попросить?!
– Со мной все в порядке, – мягко сказал Ник.
– Да ты вообще в своем уме?! – вскинулась Хаббл. Ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в серебристую глубину его глаз. – Хватит самоотверженности, Николас!
– Я здесь, чтобы оберегать вас от опасности.
– От опасности, а не от глупости!
– Хабблс… – осторожно вмешался Харпер, но девушка и не думала его слушать.
– Ты рисковал собой! – Она положила руку на грудь Ника и с силой стиснула ткань его рубашки. – Очень рисковал!
– Фантом угрожал Джессике гораздо больше, чем мне, – заверил ее Ник. – Все в порядке, я контролировал ситуацию. Но спасибо, что вышла поддержать меня огневой мощью.
Хаббл смотрела на него, словно потеряв дар речи. Поджав губы, она покачала головой.
– Смотрю на тебя, Николас, и поражаюсь тому, как в таком мудром существе может быть столько наивного идиотизма. – Она протиснулась мимо него к двери. – Доброй ночи. Если я увижу еще кого-нибудь на улице – выстрелю в ногу.
– Коммендантский час же окончен, – тихо напомнил Харпер, но ответом ему послужила грохнувшая дверь Сумеречного приюта.
Выйдя на крыльцо, Хаббл глубоко вдохнула, досчитала до десяти и широким шагом двинулась в лабораторию. Оставив створки открытыми, чтобы просушить влажную после дождя лестницу, она щелчком пальца зажгла лампочку и рухнула на стул возле письменного стола. Внутри клокотала ярость.
Почему она злилась? Глупость свойственна новичкам, Джессика явно не хотела ничего дурного. К легкому уколу вины добавилось другое чувство. Оно напоминало осеннюю изморозь, ледяную каменную стену, к которой прислоняешься спиной.
Услышав шаги на лестнице, Хаббл даже не стала прислушиваться, кто идет – так сильно в ушах кипела кровь, разгоняемая колотившимся сердцем.
– Хаббл.
Ну, конечно. Они снова отправили его на переговоры. Единственный, кто в их пестрой семье мог найти подход к бушевавшему потоку ее негодования. Ник стоял перед ней, не тушуясь и даже не думая уходить. Стоял как рыцарь в блестящих доспехах и слегка влажной рубашке, смотрел невозмутимо и почти холодно.
Демонстративно достав сигарету из пачки, она молча прикурила и повернулась к нему, позволяя продолжить. Он вздохнул, явно осуждая ее желание затыкать переживания никотином, и девушка это понимала. Она терпеливо ждала отцовскую лекцию о контроле эмоций, о вреде курения, о том, что невежливо обижать слабых и новеньких, особенно, если они правда не сделали ничего дурного. Она и сама все это знала, поэтому на ее языке уже вертелся едкий саркастичный ответ.
– Прости меня, – внезапно сказал он.
Сигарета едва не сорвалась с губ