За пределами трепета. Елена Гарбузова
ее одноклассница мягко направляла ее в бесплотный мир красоты. Их дружба не была долгой, она растворилась после школы, но она создавала гармоничный баланс, не отравляясь завистью и презрением. Девушки принимали друг друга, а не внешние признаки различия или статуса. Они были просто людьми, рожденными на общей планете.
Один раз зажиточная подруга позвала Лилю к себе домой. Это была роскошная многокомнатная квартира в центре города. Новые деньги кричали со всех стен масляными портретами в золотых рамах, отражались в огромных хрустальных люстрах, играли на лоске сложного узора паркета, ютились в мягких коврах с толстым ворсом. Шик, чрезмерность, показная роскошь закружили Лилю в своем кричащем вызове. Это была полная противоположность сдержанности замка в Германии. И девушка сразу почувствовала разницу, ее глаз уже не принимал грубую эстетику. Это был момент своеобразного прозрения, головокружения от неприятия китча. Лиля остро ощутила недостаток образования в заново сформированном обществе, его неумеренную гордыню и слепое потребление. Даже шальные украденные деньги не спасали ситуацию, сам взгляд на окружающий мир был пропитан пошлостью и безвкусицей. Тонкая магия искусства захлебнулась в непомерном тщеславии. И Лиля решила действовать решительно, чтобы облагородить мир вокруг собственным разумом. В тот самый миг рвотного рефлекса от перегруженного интерьера она решила стать архитектором.
XXIX
Первая любовь – это чувство, которое люди скорее ищут внутри себя, на ощупь пробираясь сквозь таинственные заросли непривычных желаний. Отношения, показанные на экране, не идут ни в какое сравнение с кротостью первых мгновений, с чистотой и мягкостью теплой волны, поднимающейся при виде любимого человека. Радость эта робкая, она ускользает и наполняет мечтаниями, открывает бессонные глаза по ночам, окутывает жаром нестерпимого любопытства.
Лиля влюбилась сразу, как только он вошел в классную комнату. Это был холеный чернявый практикант из педагогического университета. Учительница химии представила его и объявила, что весь последующий месяц студент будет вести у них уроки. Мужчины в эпоху падения государства имели всегда какой-то серый, выцветший, потрепанный вид. Они старились раньше срока, невзрачность окружала их облаком безразличия. Пагубные привычки, сформированные крайней нуждой и безысходностью, полное отсутствие спорта превращали мужские тела в обрюзгшие обломки потерянной страны. Сила маскулинной природы была вялая, нейтральная, основанная на тотальной отреченности и принятии ударов судьбы. Культура соблазна изжила себя, мода казалось пережитком былых времен. Неудовлетворенные базовые потребности еще в ранней молодости отражались на внешнем облике, мешали расслабленному флирту с противоположным полом. Физическая изможденность со временем приводила к своеобразной апатии, глаза становились угасшими и мутными еще в достаточно молодом возрасте. Покорность