История попаданки. Из графини в служанку. Лана Морриган
моей спиной была сто процентов не дверь аудитории. Нет, дверь была, но… это был вход в склеп. Иначе назвать каменное строение с горюющими рядом статуями, у меня даже мысленно язык не поворачивался.
Второе. На мне было платье. Нелепое, розовое, с рукавами фонариками и… корсетом.
– Я всё поняла, – шумно сглотнув, я не могла оторвать взгляд от черного провала входа в каменное строение. Там, внутри, что-то отчётливо похрустывало. – Это сон во сне. Так бывает. Да, так бывает, – успокоила себя.
А не нужно было на ночь объедаться. Предупреждают же, что потом замучают кошмары. Вот и со мной схомяченная пицца с ананасом сыграла злую шутку. Сначала она мне пригрезилась, как улика на суде. И не засыпала я на паре! Это всё продолжение бредового кошмара…
– Так, Ульяна, соберись и проснись! – приказала я себе, притопнув ногой.
Босой! В пятку тут же что-то больно впилось.
– Да чтоб харя треснула по диагонали зигзагом у того, кто тут камни раскидал! – рыкнула я, прыгая на одной ноге. – Стоп!
Во сне ведь не чувствуешь боли. Никогда! Так почему тогда…
Пока я скакала, откуда-то из складок безобразной юбки вывалился сложенный несколько раз лист бумаги. Замерев, я следила за его плавным падением на землю.
– Так, – прошептала я, присев на корточки и не решаясь его взять. – Та-а-ак, – протянула чуть громче, по привычке запустив руку в волосы и наткнувшись на ещё одну странность. – Где моё каре?! – крик был полон боли и отчаяния.
Всю жизнь мне запрещали стричь волосы.
«Девочки должны быть девочками!» – назидательно вещала бабуля, не допуская длины моих волос короче лопаток.
«Тебе так очень идёт!» – вторила ей мама.
И как-то так сложилось, что эти «правила» прочно засели в моей голове.
До прошлого понедельника, когда я проснувшись утром, уверенно потопала в парикмахерскую и с порога заявила: «Рубите!». Ну, то есть, стригите. И как же я кайфовала, когда дело было сделано. Голова стала такой лёгкой…
Конечно, скандала не удалось избежать. Мама и бабуля синхронно хватались за сердце, реагируя так, словно я не причёску поменяла, а… даже не знаю. Попросила отныне звать меня Хюррем, нашла лысеющего Сулеймана и попросила взять себя сто первой женой.
Вот только сейчас, с ужасом ощупывая голову, я понимала, что они вернулись! Волосы! И стали ещё длиннее…
Неужели бабулина фраза, что она пойдёт к гадалке и всё исправит, была не просто словами? Да нет, глупости в голову лезут…
– Проснись, проснись, проснись! – сколько бы я не шептала, ничего не менялось.
Живописная поляна с сочной травой, голубое небо, яркое солнце и склеп. Мрачный и жуткий. И туфли, что стояли неподалеку. Розовые. На шпильке.
Плюхнувшись на попу, я обулась и всё же взяла в руки лист. Это оказалось письмо. И судя по началу, написано оно было именно для меня.
Глава 3. Юстина приветствует меня!
«Приветствую вас, моя милая Ульяна! Я долго присматривалась к вам, не решаясь провести обряд, способный поменять нас местами. Но моё эгоистичное желание жить взяло верх над совестью.
Я