Власть тьмы, или «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Лев Толстой

      Никита (входит, оглядываясь. Видя, что Анисья одна, быстро подходит к ней. Шепотом). Что, братец ты мой, беда. Приехал родитель, снимать хочет, – домой идти велит. Окончательно, говорит, женим тебя, и живи дома.

      Анисья. Что же, женись. Мне-то что?

      Никита. Вот так – так. Я рассчитываю, как получше дело обсудить, а она вон как: жениться велит. Что ж так? (Подмигивает.) Аль забыла?..

      Анисья. И женись, очень нужно...

      Никита. Да ты что фыркаешь-то? Вишь ты, и погладиться не дается... Да ты чего?.

      Анисья. А того, что бросить хочешь... А хочешь бросить, так и я не нуждаюсь. Вот тебе и сказ!

      Никита. Да буде, Анисья. Разве я тебя забыть хочу? Ни в жисть. Окончательно тебя, значит, не брошу. А я так рассчитываю: что и женят, так к тебе же назад приду; только бы домой не брал.

      Анисья. Очень ты мне нужен женатый-то.

      Никита. Да как же, братец ты мой, – из отцовской воли опять-таки невозможно никак.

      Анисья. На отца сворачиваешь, а умыслы – твои всё. Давно ты подлаживаешь с мазихой своей, с Маринкой. Она тебе это намазала. Недаром намедни прибегала.

      Никита. Маринка?! Очень она мне нужна!.. Мало их вешаются-то!..

      Анисья. Зачем же отец приехал? Ты велел! Обманывал ты!.. (Плачет.)

      Никита. Анисья! веришь ты богу аль нет? Ничего-то я и во сне не видал. Окончательно знать не знаю, ведать не ведаю. Всё мой старик с своей головы уздумал.

      Анисья. Сам не захочешь, так кто ж тебя, оселом, что ль, притянет?

      Никита. Тоже, рассчитываю, невозможно супротив родителя будет исделать. А неохота мне.

      Анисья. Упрись, да и всё.

      Никита. Уперся один такой-то, так его в волостной так вспрыснули. Очень просто. Тоже не хочется. Сказывают – щекотно.

      Анисья. Буде шутить-то. Ты слушай, Микита: коли ты за себя Марину возьмешь, я не знаю, что над собой сделаю... Жизни решусь! Согрешила я, закон рушила, да уж не ворочаться стать. Коли да ты только уйдешь, я то сделаю...

      Никита. Мне что ж уходить? Кабы я уйти хотел, я бы давно ушел. Меня как намедни Иван Семеныч приглашал в кучера... А уж жизнь какая! Не пошел же. Потому я так рассчитываю, что я всякому хорош. Если бы ты меня не любила, то другой расчет.

      Анисья. То-то и помни. Старик не нынче-завтра помрет, думаю, – все грехи прикроем. Закон приму, думала, будешь хозяином.

      Никита. И, что загадывать. Мне что? Я работаю, как для себя стараюсь. Меня и хозяин любит, и баба его, значит, любит. А что меня бабы любят, так я в этом не причинен, – очень просто.

      Анисья. Будешь меня любить?

      Никита (обнимает ее). Во как! Как была ты у меня в душе...

      Явление девятое

      Те же и Матрена (входит и долго крестится на образа; Никита и Анисья отстраняются друг от друга).