Неинтересные истории скучного города. Смерть и время. Марк Русланович Кучинский
ужасное, но и плохо пахнущее. – Он мне с утра не нравится! Отвратительный день! Закончим его немедленно!
2
Смерть – событие весьма уникальное в жизни каждого человека. Кого-то она настигает в кровати, у кого-то она наступает за кружечкой любимого кофе, кто-то встречается с ней в результате переполнения организма острыми и чужеродными предметами из различных металлических сплавов. В этом плане смерть вряд ли отличима от жизни: у каждого она, безусловно, своя и уникальная, но в общем и целом – обычное и ничем не примечательное событие. Разовое. Если, конечно, вы не были султаном одной страны, чье наследие уже давно превратилось в песок, а само ее существование вряд ли хоть где-либо было описано. И если, конечно, вы, будучи султаном такой страны, не заключили сделку с малоизвестным колдуном, которая звучала примерно так: «Хочу все время мира». И не приказали казнить «исполнителя желания» сразу же после заключения сделки, нарушив тем самым самый важный договор в жизни. Тогда все совершенно иначе – у вас большие проблемы с тем, что касается смерти и жизни. Вы просто невидимы для них. И когда ваше тело истлевает и иссушивается до такой степени, что превращается в песок, ветер переносит ваш прах с места на место, из города в город, из страны в страну и собирает вас снова.
Сперва вы бы проклинали «исполнителя», затем Иблиса или Дьявола, в зависимости от региона пребывания, после и себя, а сейчас вы бы уже просто сидели на ступенях у входа в какой-нибудь храм, молились Господу о помиловании вашей души и просто ждали либо конца света, чтобы прекратились и ваши бесконечные блуждания по миру, либо «исполнителя», чтобы он заключил с вами новую сделку и освободил вас, дав спокойно умереть.
Не стоило султану великих садов Двух Пустынь Ахмади Балисх Эташу убивать «исполнителя». Хотя воистину, султан, ты получил все время мира.
– Добрый день, о султан! – мсье Коприсс присел рядом с высохшим стариком.
Старик сидел, облокотившись на стену у входа в храм. Он уже был похож на мумию: одетый в старые лохмотья, костлявые руки лежали на худющих бедрах, его лодыжки были не толще запястий, а вены и кости отчетливо проступали сквозь кожу, будто натянутую на тело не по размеру. Слепой, глухой старик с грязным лицом никак не производил впечатление султана.
– Сын собаки и Иблиса, – шепотом на глубоком вздохе ответил нищий, – я уже не слышу пения птиц, шум ветра и даже едва различаю голоса прихожан… но твой звучит так явно, будто он внутри меня. Что хочешь ты от старика, о проклятый. Издеваться?
– Ну что вы, о султан Двух Пустынь, – мсье Коприссу явно доставляло какое-то изощренное удовольствие обращаться так к собеседнику, – я никогда бы себе не позволил. Издеваться над людьми мне совсем не свойственно, а уж тем более в таком почтенном возрасте. Я пришел пообщаться с самым мудрым человеком этого мира. Разве я ошибся?
– Взываешь к тщеславию? Моему? О, как же ты глуп. – Ахмади тяжело дышал,