Лихомара. Наталия Ермильченко

      Что касается Мони, то никакого желания смотреть на ямищевские пруды у нее не было. Ни при каких обстоятельствах. А уж тем более в это воскресенье.

      В два часа ночи Горошина проснулась с воплем: «Мама!! Почему рыбки уснули в пруду?!» Все вскочили и помчались ее успокаивать. Она-то успокоилась, а мама, папа и Моня поняли, что теперь без чая не уснут.

      Папа нервно ел бутерброды и приговаривал:

      – Ну, что, хорошая моя, теперь ты понимаешь, как вредно включать детям колыбельные? В следующий раз она тебя спросит, почему птички уснули в саду.

      Только чай подействовал, и Моня начала задремывать, как на иве заорали коты. Она испугалась, что это Мурик поругался с Ах-Ты, кинулась к окну, но в темноте, да еще со второго этажа ничего, разумеется, не разглядела. А под утро ей приснилось, будто к ним заявляется в гости Буланкина. Хватает чайник и всем наливает в чашки тумана. И переливает через край, и этот туман сперва разливается по столу, а потом заливает всю кухню до потолка, так что уже ничего не видно, и Буланкину тоже. Короче, в шесть уже можно было вставать, просто Моня боялась разбудить остальных.

      Поэтому когда родители собрались в Ямищево купаться, она сказала:

      – Ой, да ну!..

      – Монь, ты чего? – удивился папа. – Может, сегодня последнее жаркое воскресенье в этом году!

      Мама тоже удивилась:

      – Машуня, тебе разве не хочется искупаться?

      – Хочется, но не в Ямищеве.

      – А где?

      – Речка и то лучше.

      – А пиявки?

      – Уж лучше пиявки, чем тащиться сто лет по жаре. Сначала туда, потом обратно. Да еще идти по деревне!

      В Ямищеве улица была шире бреховской раза в два. И там никто не выскакивал ругаться (если только не пытаешься заглянуть в часовню). Но Моне казалось, что, пока по этой улице идешь, на тебя смотрят из каждого окна. А это ужасно неуютно.

      Как назло, чтобы попасть к прудам, деревню надо было пройти насквозь. И, как назло, родителям нравилось ходить через Ямищево. Они даже не ускоряли шаг, а прямо-таки прогуливались и еще обсуждали, какой дом лучше.

      – Между прочим, Горошина туда не дойдет, – сказала Моня.

      – Она доедет, – возразил папа.

      – На чем?

      – На мне.

      – Мы сейчас поедем? – обрадовалась Горошина.

      Моня сказала:

      – Да? Ну, если можно всем на тебе подъехать, то я согласна!

      – Размечталась! – заметил на это папа.

      Горошина посмотрела папе за спину.

      – Монечка, ты там не поместишься! – сообщила она. – Одна я могу, потому что я бельчонок!

      Моня хмыкнула.

      – И где же твой пушистый хвост?

      – А у меня нету, я