Родоман. Сборник статей и воспоминаний. Татьяна Ильинична Герасименко
места», его «неслыханное» воображаемое расширение и, наряду с этим, «закрытие» традиционно наблюдаемой («репрезентативной» в социологических терминах) местной, локальной действительности / реальности; с другой стороны – как онтологическое «нечто», в рамках которого процедуры любой локализации конкретного события обретают статус «пространственно не определённых», или «не доопределённых».
Как всякая исследовательская область, метагеография может быть масштабирована в зависимости от пространственных размеров своих объектов. Однако – как и в отношении многих других наук и исследовательских практик – здесь лучше говорить о субъект-объектном пространственном масштабировании, когда конкретная исследовательская проблематика порождает феноменологический симбиоз размерности самого методологического подхода с «прилаживающейся», оформляющейся размерностью земного пространства. Непосредственные геометрические конфигурации и их оценочные параметры, определяющие физические размеры ландшафтных урочищ, ландшафтов, районов, городов, горных систем, речных долин и так далее оказываются в метагеографической проекции когнитивным элементом сложных образно-географических полей, чья размерность уже опосредована, дистанцирована феноменологией включенного наблюдателя или исследователя. Исследователь является не только частью наблюдаемого и исследуемого им ландшафта, порождающего какие-либо географические образы, но и сам, в некоторой степени может рассматриваться как ландшафт, чья размерность в метагеографической плоскости не имеет прямой и очевидной связи с физическими размерами определённого человеческого тела.
Планетарность в контексте метагеографии
Планетарность – один из ключевых исследовательских ракурсов метагеографии и одно из существенных субстанциональных качеств метагеографического дискурса. В метагеографическом контексте под планетарностью понимается целостность конкретного пространственного воображения, соединяющего географическую локальность «здесь-и-сейчас» с осмыслением её в рамках всей планеты, включая все земные сферы. Естественно, что процессы и процедуры ментального синтезирования топографических и планетарных масштабов могут быть проанализированы именно через метагеографическую «призму» – коль скоро физическая размерность может быть опосредована, дистанцирована или «размыта» с помощью образно-географического «квантования» – если воспользоваться по аналогии понятиями неклассической физики.
Осознание планетарности в человеческом мышлении и человеческой деятельности тесно связано с формированием географического воображения, которое, с одной стороны, направлено на пространственную аналитическую дифференциацию земной поверхности и небесной сферы, её фиксацию и репрезентацию, а, с другой – на построение синтетических знаково-символических