Москва-Ерофеево. Августа Юха
оттуда! Ты о ребёнке подумала вообще?
– Ты уверена, что тебе туда надо? – Папа тоже не понимает, что происходит. – У меня есть знакомый врач, психиатр, я ей сейчас позвоню. Полежи, сока попей, да всё и пройдет.
– Господи, – Мама в изнеможении прикрывает глаза, я вижу усталость и отвращение на её лице. Она садится за кухонный стол и смотрит на меня:
– Ты на что вообще рассчитывала? Думаешь, молодым мальчикам нужна, такая как ты? Сколько ему лет? 25? Бедный парень, не удивительно, что он сбежал.
Стою посреди кухни. Влажными пальцами сжимаю направление на госпитализацию. Не знаю, куда себя деть. Чувство вины накрывает, накрывает, накрывает. Скорее бы домой, к себе, забиться в привычный угол.
Глава один. Понедельник, 3 февраля.
– Её зовут Галина Львовна, побеседуй с ней, – Папа протягивает мне свой телефон.
Вздыхаю, беру.
– Да, здравствуйте.
– Рассказывайте, что вас беспокоит. А, не спите уже давно. Ой, давайте я вас технике одной научу, у меня знаете, сколько учителей с нарушением сна были, так они после стакана теплого молочка и расслабления правильного спят как младенчики.
– У кого, говорите, Вы были? А, знаю такого. Завтра схожу к нему, спрошу. А что же Вы имя-то своё сменили? Давно? Ну ясно всё с Вами, папе трубочку дайте.
Даю. Сажусь на диван, зажав руки между ног. Закрываю глаза. Чувствую, как горечь поднимается изнутри, накрывает тошнотной волной. Я ощущаю всю ту же мерзкую вонь, что ничем не отмыть с себя, сколько я не пыталась. Мне хочется сжаться в крошечный комок, заползти в шкаф или свой любимый угол и баюкать там своё уродство, свои вонючие раны и воспоминать. Вспоминать о Нём. Закрыв глаза, снова и снова оказываться на станции очередного вокзала, где Он ждет меня. Где обнимает, а потом, держа за руку, ведет куда-то. Не важно, куда идти. Главное, что с Ним.
На следующий день Папа позвонил мне и сообщил, что да, ситуация моя тяжелая и видимо, кроме как больницы, ничем мне уже не помогут. Повздыхал о том, какой это удар по семье, как нам всем не повезло и попросил держать в курсе. Ну, ладно. Конечно. Разве когда-нибудь я делала иначе?
Глава два. Вторник, 4 февраля.
– Мне нужно с тобой поговорить. Идем.
Заходим в туалет, закрываю дверь на замок, чтобы никто не помешал из коллег. Собираюсь с духом, поднимаю глаза на Подругу.
И снова вспоминаю другой туалет и вечер, когда она поцеловала меня. Вспоминаю, как она расстёгивала молнию на моём платье. Как я сопротивляюсь. Я не хочу, чтобы кто-то касался меня, так я стану ещё грязнее. Она не слушает. Придавливает меня своим весом. Горячий шепот её губ вливается в мои уши. Она говорит, что лучше Него, что мне будет хорошо с ней. Говорит, как долго ждала этого момента. Мои руки дрожат, а слезы текут по лицу. Я не хочу-не хочу этого. Оставь меня, прошу. Я перестаю сопротивляться, и просто вяло стою, пока она целует меня снова. Пока кладет мои ладони на свою обнажённую грудь. Подруга пьяна, я смотрю на её раскрасневшееся лицо, на яркие губы. Она красива, как никогда, и в облике её всё сильнее проступает что-то темное и яростное. Она отпускает