Онюшка. Ольга Артемова
зайчик, я спасу тебя!
Заяц притих, а Онюшка начала гладить его по голове и пушистому боку. Глядь – заяц ровнее задышал, на лапы поднялся, ушами шевельнул и задал стрекоча.
Ольга дочку из вида потеряла, встревожилась:
– Онюшка, где ты? Ау!
– Мама! Мама! Я зайку полечила, у него бочок болел. А я погладила – и перестал болеть. Он домой побежал, здоровенький! – захлебывалась от радости девочка.
– Ты ж мое золотце, большая совсем стала, – обняла дочку Ольга. – В нашу породу пошла.
С той поры стала мать показывать и рассказывать дочке то, что сама умела. Что передавалось в их семье из поколения в поколение по женской линии: знание трав целебных, любовь к животным и дар лечить их. Эта наука уж очень девочке нравилась. И то Онюшка видела, что матери не давалось.
Сидела наседка на яйцах, в положенный срок вылупились цыплята. А квочка с гнезда не сходит, потому, что еще пяток яичек осталось. Через день еще три цыпленка вылупились, а два яйца так и лежат.
– Болтыши, должно, – решила бабушка, – выкинуть надо, пущай куры склюют.
– Подожди, бабаня. – Онюшка яичко взяла. – Живые птенчики, только их там по два, потому и не вылупливаются пока.
Бабка подивилась, но яйца выбрасывать не стала, в решето положила, платком накрыла, да на печку поставила. Смотрит, а на другой день в решете четыре цыпленка уж обсыхают. И впрямь по два на яйцо! И как это внучка увидала?
Показывала Ольга, как роды облегчить скотине, какие молитвы да заговоры читать, как корову уговорить, что б молоко отдала, не держала. Онюшка с первого раза все запоминала да свое еще что-то добавляла.
А раз спросила у матери:
– Мама, а человек, он ведь тоже как корова, божья тварь. Мы и ему помочь можем. Почему ж не помогаем?
Задумалась Ольга:
– Можем, но не помогаю я, ежели только своим, да и то потихоньку. Скотина-то благодарная, ты ей поможешь – она добра не забудет. А человек спасибо скажет, а за глаза ведьмой назовет и вслед плюнет.
– А ты разве, ведьма? – Глаза девочки округлились от удивления.
Ольга рассмеялась:
– Да что ты… Ведьм не бывает в жизни, только в сказке. И в церковь мы ходим каждое воскресенье, и крест носим, и носа крючком у меня нет.
Онюшка опасливо посмотрела на себя в зеркало и потрогала нос. Нос как нос, не крючком, бородавок нет. А мать все продолжала смеяться, глядя на дочку.
Носила на шее Ольга янтарные бусы, каких ни у кого в селе не было. Достались ей эти бусы от матери, а матери – от её матери, а той – от бабани.
Очень любила Онюшка мамины бусы примерять, камешки так приятно кожу грели.
– Мама, а что это за камень такой чудесный, из которого бусики сделаны, – пытала она мать.
– Это, дочка, камень алатырь. Он в нашем роду исстари от матери к дочери передаётся и наш дар усиливает. Время придёт, и настанет твой черёд стать хозяйкой этих бус.
– Когда уж это время придёт, – вздыхала девочка, прижимая к щеке тёплые камушки, – устанешь ждать. Скорее бы вырасти.
– Не торопи время,