Новый и Третий Рим. Византийские мотивы России. Дмитрий Абрамов
только бы отвести от человечества русскую угрозу. Если уж говорить о шахматах, известно ли вам, что такое гамбит? Нет? По-итальянски gambetto значит „подножка“. Dare il gambetto – „подставить подножку“. Гамбитом называется начало шахматной партии, в котором противнику жертвуют фигуру ради достижения стратегического преимущества. Я сам разработал рисунок этой шахматной партии. В самом ее начале подставил России соблазнительную фигуру – жирную, аппетитную, слабую Турцию. Османская империя погибнет, но царь Александр игры не выиграет. Впрочем, война сложилась так удачно, что, может быть, и для Турции еще не все потеряно… Если, конечно, у меня будет такая возможность. Мидхат-паша вернется в Стамбул незапятнанным и возьмет власть в свои руки. Может быть, тогда и Турция переместится из зоны тьмы в зону света.
Из-за двери донесся голос Мизинова:
– Господин Анвар, к чему тянуть время? Это же просто малодушие! Выходите, я обещаю вам статус военнопленного».
(Из романа Бориса Акунина «Турецкий гамбит»)
«Турецкий гамбит», разыгранный османами в обороне Плевны и в ходе боев за Шипкинский перевал, не был реализован, потому что уже давным-давно разыграна и приведена в действие «византийско-русская рокировка».
Часть I
В кольце врагов
Соборная площадь Московского Кремля была запружена множеством запряженных и разряженных саней и возков. То были все возы князей, бояр, служилых людей разного чина и дьяков, понаехавших к ранней литургии. У коновязи под присмотром верных холопов стояли сотни добрых коней под дорогими седлами и черпаками. Кони похрапывали, опускали морды в торбы с зерном, хватали его губами и языком, хрустя, мерно перетирали зубами. Тут же по рыхлому снегу, изъеденному конской мочой, навозом, копытами, полозьями саней и вчерашним ярким солнцем, бегали, кудахтали куры. Пели и созывали кур петухи. И вся эта куриная братия, копошась, выискивая и выклевывая в снегу и в конском навозе зерна пшеницы или овса, дополняла общий гомон, несмотря на то, что было довольно рано. Солнце только позолотило верха кремлевских соборов и храмов. Где-то по соседству с Соборной площадью, а скорее за стенами Кремля, мычали не доеные еще коровы, блеяли овцы, хрюкали свиньи. На самой же площади шумели, взволнованно разговаривали, что-то обсуждая, тысячи людей из простонародья, холопов и слуг знати, кому не хватило места на литургии в Успенском соборе. Суетились люди, что хотели послушать сплетни, посудачить о том о сем. Сотни любопытствующих толпились у порталов собора, пытаясь войти внутрь, в тесноту молящихся под сводами, и услышать что-то интересное. Но слуги Великого князя и слуги митрополичьего двора выталкивали вон всех, чей наряд не соответствовал торжественности богослужения, совершаемого в храме. Так на третью неделю Великого поста началось на Москве новолетие – 1 марта 6948 года от Сотворения мира (1440 год от Р. Х.).
А под сводами старого Успенского собора торжественно пел митрополичий хор. Служили литургию. Ярко и жарко горели и таяли