Губительная красота. Ольга Станкевич
девушка разложила на большом деревянном столе, занимающем большую часть кухни, застарелую газету, датированную еще тем благословенным временем, когда она не знала, как звучит артиллерийский обстрел, и начала собирать на стол.
– Пища Богов, – пошутила девушка, глядя на банку маринованного ассорти из огурцов и помидоров, банку немного подплесневевшего варенья, верхний слой которого она тщательно удалила и дымящийся картофель в небольшой железной миске. Собранный в чужом огороде пучок из всходов прошлогодней петрушки она небольшими кисточками раскидала на своё нехитрое блюдо и осталась очень довольна результатом.
Есть хотелось ужасно. Она даже не представляла, когда ела в последний раз и под ложечкой противно засосало. Руки пришлось мыть старым иссохшимся обмылком сомнительного цвета, но и тут кривить лицо она себе попросту не позволила.
«Что есть – то есть», – подумала она втыкая зубы в обжигающий картофель и ей показалось, что это самое прекрасное блюдо из всех ею испробованных. Во время этой нехитрой трапезы, взгляд её упал на старую статью, отпечатанную на пожелтевшей газетной бумаге – сводка по заболевшим и умершим от коронавируса, и она невольно усмехнулась: «Когда-то мир всерьёз беспокоила заморская болезнь и прививки от нее». Как много бы она отдала, чтоб вернуться в то время. Вернуться и изменить то, что она смогла бы изменить.
Желудок радовал приятной наполненностью, а в домике становилось очень тепло, и она смогла снять куртку.
Максимально скрыв следы своего пребывания здесь, она спрятала остатки еды в погреб, а все вещи обратно в сундук и подставив самодельный деревянный стул залезла на печку. Там она расстелила старое лоскутное одеяло, положила найденную на продавленной железной кровати подушку и укрылась своей курткой, постепенно привыкая к окружающему её запаху затхлости. В тепле и уюте, закрывшись тоненькой ситцевой шторой, она забилась в угол и почувствовала себя гораздо менее скверно, чем пару часов назад.
Девушка надеялась, что уснет моментально, как только голова её коснется подушки, но этого не случилось. Эмоции, почти полностью отсутствовавшие в ней после наркоза теперь дали о себе знать, а удовлетворивший самые главные биологические потребности организм, до сего момента себя не проявлявший, начал напоминать ей о своём нездоровье. В тишине и спокойствии она чувствовала пугающую тянущую боль внизу живота и надеялась лишь на свои молодость и здоровье, ведь оказать даже самую простую медицинскую помощь ей было некому.
Все кошмарные события последних дней вихрем проносились в её голове, оставляя после себя щемящее чувство несправедливости и отчаяния. От жалости к себе и своему истерзанному телу она разревелась, позволяя неиссякаемому потоку слез выместить снедающую её боль. Постепенно рыдания сменились негромкими всхлипываниями, а потом и вовсе прекратились, уступив место неспокойному, тревожному сну.
Июнь 2022 года
Проснулась