Губительная красота. Ольга Станкевич
зелёные насаждения явно нуждались в более тщательном уходе. Только одна единственная маленькая пальма в небольшом отдалении казалась свежепосаженной, а потому ухоженной. Странное запустение участка вызвало в Наташе тихую грусть, но высказываться по этому поводу она сочла излишним, памятуя о том, что она здесь человек абсолютно чужой.
– Мама сейчас придёт, – сказала девочка, открывая дверь своим ключом.
Только сейчас Наташа дала себе труд рассмотреть подростка чуть получше. На вид ей было лет пятнадцать. Очень худая, темноволосая девочка с уже явно наметившимися округлостями была одета в чистую, отутюженную футболку и тёмные джинсовые шорты. На ногах у неё красовались сандалии, которые Наташа смело определила, как «недешёвые». Волосы девочки были заплетены в косу, а сверху все это великолепие украшала розовая кепка со стразами.
– Это твой брат? – спросила Наташа, глядя на спасенного ею ребёнка.
– Ага, – ответил подросток, доставая из кармана новенький «айфон».
Мальчик, очень напуганный и явно совсем недавно переставший плакать, на Наташу смотрел недоверчиво, но не без любопытства. Лицо и руки у него были перепачканы в пыли, а одно колено разодрано в кровь, видимо, парнишка здорово приложился.
– Привет, коллега по несчастью, – опустилась на корточки перед ним Наташа, так, что их ободранные коленки оказались друг напротив друга.
– Привет, – немного не чётко ответил ребёнок, начиная проникаться доверием к улыбающейся тете.
– Тебя как зовут?
– Олег, – ответил мальчик смущённо, а Наташино сердце сжалось.
«Хотя бы тебя мне удалось спасти», – с горечью подумала она, глядя в эти чистые детские глаза и испытала что-то вроде облегчения.
– А вот и мама пришла, – услышала она за своей спиной и обернулась.
На дорожке материализовалась стройная светловолосая женщина неопределенного возраста. Хозяйка семейства была явно выше среднего роста и одета по последней пляжной моде в муслиновую накидку, под которой просматривался яркий купальник. Платиновые волосы – заслуга очень талантливого парикмахера, были убраны в высокий пучок, огромные темные очки закрывали пол лица, а подмышкой была зажата объемистая матерчатая сумка.
– Рассказывайте, что произошло, – резким голосом поинтересовалась мать семейства у дочери, подходя к ним вплотную.
От женщины исходил неуловимый аромат то ли парфюма, то ли крема, то ли средства для волос, с явными нотками грейпфрута.
– Мы вышли на улицу, – опустив глаза в пол начала свой рассказ дочь.
– Я же запретила выходить вам одним! Почему не дождались меня? – принялась выговаривать незнакомка, не обращая особо внимания на Наташу.
– Меня сосед Тёма позвал, и я подумала… – девочка была в шаге от того, чтоб зареветь, и усердно ковыряла носком сандалий мраморные плиты террасы.
– Ты подумала?! – взревела женщина, – я сколько раз тебе говорила…
Девочка под нажимом праведного материнского гнева,