Седьмая Луна 10: Псы Церкви. Андрей Коробов
побитые стены пыточной камеры куда-то запропастились. А вместе с ними – туннельные крысы и снаряды, закупленные стражей для донжона. Воздух перестал быть затхлым. Холодок, что гулял по подземелью, перестал щекотать пятки. Былая боль на дыбе как будто сошла на нет. Сам Альдред сменил положение тела.
Немыслимые перемены. Всю палитру ощущений было не передать словами.
– Что это? – неуверенно озадачился Киаф.
Северный ветер завихрился как будто, царапая слух Флэя. Морозная свежесть облепила всю кожу, но не жгла плоть.
Здесь воздух разительно отличался от Саргуз. Даже по своему качеству.
Вспышки перед глазами Альдреда прекратились, являя ныне чистому взору пейзаж небывалой красоты. Отдалённо он напоминал описания из излюбленных книг ренегата. Северный Ледник.
Преддверия полюса. Царство воющих холодов и нерушимых айсбергов. Уединенный, но суровый уголок для тех, кто ценит безмятежность.
Флэй стоял на возвышенности, являвшей собой нечто вроде утеса. То ли породу покрыл иней, то ли камень здесь от природы имел слегка синеватый оттенок. Гость из Илантии находил это по-настоящему волшебным.
Снег, вопреки ожиданиям, не укрывал собой всё пространство вокруг. Лежал, скорее, местами. Видать, и здесь приключались оттепели, обнажающие земную твердь.
Это то, что привлекло внимание Киафа под самыми ногами. А чем дальше уводил взор, тем больше окружающее пространство подкидывало ему пищи для глаз.
Альдред оказался на самом краю заброшенной бухты в полярных широтах. Возможно, на самых окраинах Северного Ледника, где морской климат не допускал возникновения вечной мерзлоты.
Как бы там ни было, стальные холодные воды лёд не трогал. Разве что пресловутый нилас образовывался ближе к суше. Волны наталкивались на пустынное галечное побережье, перетирая их веками в песок. Так выглядела сама вечность в воображении Флэя.
Чаек или каких бы то ни было других птиц Киаф не заметил. На прибрежных скалах в бухте и принесенных течением ледяных подушках не отдыхали тюлени с моржами да морскими львами. Поодаль не бродили белые медведи с северными оленями, полноправные хозяева полярных широт. Северное море – и то выглядело совершенно стерильным: ни китов, ни косяков сельди, ни касаток.
Лишь Альдред Флэй стоял на краю великолепия, которое видел мало кто из людей. Совершенно один. Будто этот затерянный уголок Запада существовал только для него.
Может, и так.
В любом случае, на рай в привычном понимании жителей Аштума независимо от вероисповеданий это походило мало. Такое же неприветливое место, как тропическая, грязная духота, обманывающая пестротой растущих то здесь, то там цветов.
Человек ждал посмертного блаженства в умеренной зелени кущ. В рукотворных и ухоженных садах. Там, где изумрудное полотно древесных крон не заволакивает горизонт, а мягкое солнце лишь терпеливо сторожит его сытый сон в тени оливы.
Первозданная природа в представлении народов не имела ничего общего с безопасностью или негой.
И хотя Киаф