Вызов из-под земли. Rano Gayratti
не имеете права отбирать телефоны!
Но военные оставались непреклонны. Они молча и грубо изымали личные вещи: часы, телефоны, сумки, рюкзаки. Обыски проводили методично, не вступая в споры, словно им всё это было привычно. Их хладнокровие и численное превосходство давили на нас сильнее любых угроз.
Я быстро наклонилась среди толпы и, стянув ботинок, спрятала телефон на его дно. Надев обувь обратно, я выпрямилась, стараясь не привлекать внимания. Марк заметил мой манёвр и едва заметно кивнул, одобрительно поджав губы.
К нам подошёл один из военных и молча вырвал сумки у меня и у Марка, даже не утруждая себя проверкой содержимого. Затем приступил к обыску: его руки грубо прошлись по нам, будто это была рутинная работа.
Он порылся в карманах Марка, вытащив оттуда мелочь, деньги и телефон. Затем рывком потянул за ремень и расстегнул его, словно это было необходимо для обыска. Марк не сопротивлялся, стоял как вкопанный, будто заранее подготовился к этому моменту.
Когда настала моя очередь, сердце заколотилось сильнее. Военный обшаривал меня с механической хладнокровностью, и, резко присев на корточки, начал ощупывать мои ноги. Я напряглась, внутренне готовясь к худшему. Мысль о том, что он может приказать снять ботинки, словно гвоздём засела в голове. Инстинктивно я надавила на тот ботинок, где спрятала телефон, будто это могло защитить его.
Глава 3
ГЛАВА 3
К счастью, мужчина встал так же резко, как и опустился, махнув рукой в сторону толпы:
– Следующий!
Без лишних слов он отправил нас туда, где уже стояли те, кого проверили. Я выдохнула, чувствуя, как страх медленно отпускает. Марк бросил на меня мимолётный взгляд, в котором читалась похвала и облегчение.
Пока мы стояли в ожидании, наблюдая, как наши личные вещи сваливали в тележки, словно ненужный мусор, и увозили в неизвестном направлении, кто-то из толпы – мужчина лет сорока – громко спросил:
– Нам вернут вещи, когда будем уходить отсюда?
Его вопрос повис в воздухе, оставленный без ответа. Эта тишина породила тревожные мысли: А выйдем ли мы вообще когда-нибудь отсюда?
Мы продолжили движение, петляя по коридорам, сворачивая то направо, то налево. Сперва я пыталась запомнить путь, но вскоре поняла, что потеряла ориентацию в этом лабиринте.
Наконец нас привели в просторную столовую. Она была пуста, но удивительно чиста, будто её только что тщательно убрали. Гулкое эхо шагов отражалось от кафельного пола и высоких стен.
– Мужчины – налево, женщины – направо, – раздался резкий командный голос.
Я почувствовала, как Марк напрягся рядом. Он взглянул на меня с беспокойством, и в его глазах я прочитала то, что он волновался не за себя, а за меня. Как же можно привязаться к человеку всего за несколько часов? – мелькнула мысль. С самого начала этого кошмара мы были вместе – с момента посадки в самолёт – и мысль о том, что нас сейчас разлучат, наполнила меня страхом.
Вдруг из толпы раздались крики:
– У