Демон и Кикимора. Анатолий Матвиенко
верёвке, при еврее – о прыжке над «великим Рейхом». Говорят, к пленному лётному составу наци относятся либеральнее, чем к сухопутным, сам знаю по истории с Бадером, настолько воодушевлённым германским гостеприимством, что завёл приятельские отношения с Руделем. Но лояльность немцев не распространяется на евреев. Разве что в газенваген посадят не пинком под жопу, а с вежливым «битте, дышите глубже».
Вторая подколка касалась пассажирства. Коль самолёт новичков не назначат лидером, значит, мы с Майклом поведём «Кикимору» вслед за ведущими, надобность в собственном штурмане возникнет, если вывалимся из строя и останемся одни – искать дорогу в Бассингбор. Но ещё раньше нас найдут «мессершмитты». Тогда весь экипаж, кроме двух пилотов, хватается за крупнокалиберные пулемёты «браунинг» и отстреливается. Пока на борту найдётся кому отстреливаться.
Наконец, кто-то из штабных отдёрнул штору, и по залу пронёсся вздох облегчения. Толстая красная нитка, вероятно, выпотрошенная из чьего-то распущенного шерстяного носка и укреплённая на булавках, тянулась от нашей авиабазы на север и поворачивала направо, заканчиваясь у Вильгельмсхафена, базы Кригсмарине. Значит, перелетать Францию и углубляться в воздушное пространство Рейха не придётся. Плохая новость: зенитный заслон у базы подлодок там достаточно мощный, а возвращаться выпадает преимущественно над водой. То есть если повреждённый самолёт опустится в волны, вопрос: удастся ли вытащить из-под гаргрота и наполнить воздухом две спасательные лодки, пока машина не провалится в глубину, увлекая экипаж. Это всегда квест, причём не с самыми большими шансами на удачу.
Я обернулся. Американское воздушное воинство, в отличие от британского, советского и даже израильского, отличалось редкой пестротой в обмундировании. Кто-то сидел с босой головой, другие в фуражках, пилотках, простых чёрных вязаных шапочках или лётных шлемах с поднятыми вверх ушами. Одни успели натянуть тёплые куртки, спасающие от мороза минус сорок, и парились, другие носили повседневку, рассчитывая переодеться в жаркое в самый последний момент. На некоторых парнях щетинились шерстинками грубые серые свитера.
Независимо от этого, все реагировали одинаково эмоционально, бросали вопросы и ехидные замечания, мешавшие командиру группы рассказать о боевой задаче. Насколько я слышал, после общей накачки летающих технарей и радистов утаскивали на отдельный инструктаж, но тут слово взял тип из контрразведки. Окинул всепроникающим взглядом, говорящим: «Подлецы! Всех вас насквозь вижу!», потом задвинул речугу о диверсиях. Мол, не хотят отдельные американские граждане выполнить священный долг перед Родиной и выполнить двадцать пять боевых вылетов. Всего-то двадцать пять, если по два в неделю, это двенадцать недель, каких-то три месяца, и война для вас закончена! Вместо этого портят бортовое оборудование, и самолёты уходят в ремонт, а экипажи торчат на земле.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».