Наперегонки со смертью. Светлана Гончаренко
и выхожу из столовой. Снова замираю за косяком и несколько минут вслушиваюсь в беседу, но больше ничего важного не обсуждают. Тогда иду к себе и запираю дверь.
Итак, что мы имеем? Завтра Михаил начнёт операцию по моему соблазнению. Долго подыгрывать я не смогу, слишком прямолинейна, меня быстро раскроют и, вероятнее всего, придумают новый план. Надеюсь, до физического устранения дело не дойдёт, но кто его знает? Как вижу, моя семья не очень-то мной дорожит. Прямо скажем, совсем. Потому надеяться можно только на себя. Уехать из города я не смогу, мне нужно отработать обучение. Да и не на что, чего скрывать. Те крохи, что выдаёт мама на моё содержание, едва хватит на билет. В общем, не выход.
Остаётся только как можно скорее устроиться в госпиталь и съехать в общежитие. Лишь бы у Степана Игнатьевича не оказалось знакомых и там, иначе мне придётся совсем туго. И нужно бежать сегодня ночью, потому что утром меня могут и не выпустить из дома.
Собираю необходимый минимум вещей в чемодан, завожу несколько будильников на предрассветный час и ложусь в кровать. Уснуть поначалу не удаётся, но я лекарь или кто? Само́й на себя воздействовать крайне сложно, но я справляюсь и мгновенно отключаюсь, чтобы подскочить от тихой, но настойчивой мелодии. За окном ещё темно, что мне определённо на руку. Быстро одеваюсь, на ноги натягиваю три пары тёплых носков, чтобы максимально тихо прокрасться по дому, никого не разбудив. Обувь кладу в рюкзак за спиной, туда же укладываю документы, небольшую сумму наличности и свежеподаренный браслет. Чемодан беру на руки, как ребёнка, и выхожу в коридор.
Прячусь за спинкой дивана в гостиной, стараясь дышать как можно тише. Ноги подходят к моему укрытию, тяжёлое тело падает на диван. Щёлкает пульт, включается телевизор. Мысленно ругаюсь про себя. Принесла же нелёгкая отчима! Вот чего ему не спится?В доме тишина. Пока крадусь, раздумываю, заглянуть ли на кухню, чтобы разжиться съестным. Ведь неизвестно теперь, когда удастся перекусить. Впрочем, мне приходится отказаться от этой идеи. Из кухни струится слабый свет ночника, там явно кто-то есть. И этот кто-то, судя по шагам, идёт сюда.
– Саша, ты здесь? – со стороны лестницы раздаётся голос матери. Они издеваются?
– Да, Настя, чего ты встала?
– Проснулась, а тебя нет. Что-то случилось?
– Ничего, пить ходил, потом решил новости послушать, всё равно не спится.
– Пойдём, я тебя уложу, – игриво говорит мать. – Раз уж мы оба не спим, а близнецы встанут ещё не скоро.
– А пошли! – в тон ей отвечает отчим, и оба, наконец, уходят. Фу! Даже думать не хочу, чем они собираются заниматься. Лишь бы мне побег не сорвали.
Через некоторое время хлопает дверь спальни, и в гостиной наступает тишина. Согнувшись в три погибели и осторожно ступая, добираюсь, до двери. Только бы не скрипнула! Мне везёт, она открывается беззвучно, замок едва слышно щёлкает за моей спиной. Да здравствует свобода!