Проект «Веспасий». Анатолий Матвиенко
рядом с ней – склеп. Заблоцкие не расставались с дорогими покойниками и хоронили их прямо здесь, на кусочке освящённой земли. Трогательная забота о памяти усопших, но если гробы в том склепе опускаются в землю, то крайне негигиенично, потому что колодец находился шагах всего в двадцати от захоронения.
Охотники прибыли раньше, снаружи оставались лишь холопы, рассёдлывающие лошадей да ухаживающие за собаками. Свора получила праздничную долю мяса: добыть матёрого волка удаётся не каждый день.
Генрих, покинув сани, несколько раз присел и распрямился, разок даже подпрыгнул, разминая затёкшие ноги, челядь смотрела с изумлением на монаха, коему пристало чинное поведение.
Прошли в дом. Безо всяких сеней сразу начинался довольно обширный зал, видимо – для приёмов. В глубине на возвышении стояло кресло, не трон, но выделяющееся, вокруг него – ещё четыре кресла. Наверно, там шляхтич восседал, принимая холопов и прочую публику нижнего ранга.
Топилась печь, но поскольку кто-то часто входил и выходил, впуская морозный воздух, в помещении оставалось весьма прохладно. Паньство сбросило зимние кафтаны и осталось в… Ни Глеб, ни Генрих не подобрали бы точных названий, потому что не знали тонкостей шляхетского гардероба. В общем, у мужчин это были такие же кафтаны, но уже без меховой опушки, примерно одинакового кроя, разного цвета, включая нежно-голубой и розовый, совсем странно в сочетании с надменными усатыми рожами. Сукно украшала затейливая вышивка. Дам было трое: пани Заблоцкая, её дочь и женщина старше, вся в чёрном, голова укрыта чем-то вроде чёрного чепца. Как потом узнали – мама пана Заблоцкого, вдовая, оттого и в вечном трауре. Дамы носили длинные платья с юбками-колоколами, на талии облегающие. Естественно – под горло, никаких оголённых плеч или открытых грудей, норовящих выпрыгнуть из лифа, как на картинках и в фильмах о французской знати.
Зал приёмов одновременно был трапезной гостиной, содержащей длинный стол, достаточный, чтоб вместить всех охотников, да ещё место оставалось. На небольшом помосте виднелись скрипка и какие-то щипковые инструменты, музыканты вокруг них не суетились, поскольку три дамы, вдовая явно не расположенная к развлечениям, не составят компанию сразу нескольким кавалерам. Кроме двух землевладельцев и их сыновей присутствовали ещё трое с непременными железяками на боку. Тоже в расписных кафтанах, но если присмотреться, то несколько потёртых. И перстней на руках не так богато, как у хозяина. Эти особенно свирепо сверкали глазами и накручивали усы.
Попросили за стол.
– Янка! Тот, без верхнего зуба, это кузен пана Заблоцкого?
– Так! Пан Анджей. О нем говорят – герой. Участник всех сражений последних десяти лет, где войско Речи Посполитой было разбито.
Два тинэйджера, сидевших рядом с Глебом, тихонько прыснули, а воин-герой сердито зыркнул в их сторону, словно догадываясь, что разговор завели о нём, причём – без должного почтения. Скулу вояки украшал шрам. На правой руке не хватало мизинца.
Холопы принялись метать