Роман с Романом, или Приют нечаянной вдовы. Разалия Таймас
стресса.
Движение – жизнь – не пустая фраза, всё гениальное просто, главное, дожить до этой простоты.
Наладив первоначальный контакт с титулованным инструктором, Юлия с чувством выполненного долга поехала в такси домой.
Теперь, главное не спешить, не вспугнуть нахала, назавтра Захар дал сотруднице выходной.
Панихида
В пустой захламленной квартире женщину вновь настигло мрачное чувство отчаяния, Юля сложила горкой первую стопку блокнотов. Машинально сделав домик из верхних бумажных картонок, критически оценила взглядом расстояние от основания до острия самодельной пирамидки, ей показалось важным симметричность огня, словно сантиметры пламени играли роль в самосожжении.
Затуманенным болью взором увидела перед собой немолодую женщину в белом траурном сари, – так выглядела уставшая, надломленная непосильной ношей душа.
Вырывая листочки из верхнего блокнота, женщина словно отрывала кусками сердечную ткань от плоти, Юля поднесла горящую спичку к фитилю свечи.
Пустоглазый восковый череп озарил сумеречную кухню, растопленная боль исчезала на глазах, не отрывая взгляд от огня, женщина методично подбрасывала зарисовки-черновики прожитой жизни. Пламя, поднявшись до потолка чёрным пеплом, немного покружив оседало серой сажей на бетонном полу, хлопья выжженных слёз улетали в распахнутое окно.
Ранние осенние сумерки жадно глотали ошмётки отчаяния, скрученная в спираль слепая ярость уходила штопором в замерзающую землю.
Юля, качаясь в медитации, просидела у огня, прожигающего в черепе медовый воск, через расщелины несуществующих зубов, забирая боль, уходила в ночь тьма, умирала женщина Юлия, которую знал Марк Аркадьевич.
Ящик Пандоры открыт, и выпущен на свободу страх возмездия. Ваше да пребудет с вами…
Догорели обугленные остатки ненаписанных книг. Юля старательно собрала еще тёплыми комочками воска пепел со стола и пола, и одевшись в шерстяной костюм вышла из дома в бархатную темноту, отправив в мусорный бачок ненужный более пакетик, задумчиво направилась к дубраве.
Торжественно-молчаливый лес встретил женщину объятиями обожжённых инфекцией осенних клёнов, прижимаясь к холодным стволам, Юля рассказывала им о несбывшихся объятых пламенем мечтах, её тихое бормотание время от времени нарушалось вздохами лесных обитателей и колебанием веток на ночном ветру.
Из ниоткуда поволокло ароматом медовой дыни, словно возвещая, что «лёд тронулся, господа присяжные», конечно, панихида по старой жизни ещё не стала зародышем для новой…
В рассветных сумерках беглянка вернулась домой и после горячего душа легла в постель. После обеда, выспавшись досыта, обновлённая Юлия выпила чашку кофе, прибравшись дома, неспеша собралась на прогулку, женщина похорошела за ночь, глаза перестали гореть недобрым, пожирающим изнутри огнём.
Знак
Он возник неожиданно, преданный забвению принц школьных лет.
Юлия