Путь мой к Богу и любви, А печали – отвали!. Вадим Нонин
это было замечательно!
Кроме того, я стал испытывать некоторую радость от самой молитвы, чего никогда не было в других местах.
Она была не очень сильная, и после молитвы сразу затухала, но у меня вообще радостей по жизни мало, так что стимул ходить на молитвы усилился.
Хочу принять я этот мир всерьёз,
Всем пожелать свободы и удачи!
Мне Бог на днях благую весть принёс,
От счастья я сейчас смеюсь и плачу:
Кто целиком сумел принять мир и людей,
Тому в раю уже места готовы.
Осталось лишь принять процентов семь,
И в рай помчусь, чтобы родиться снова!
Кроме этого, я постоянно ходил на шаббаты и меня там вкусно кормили. После окончания шаббата(вечер субботы) можно было забрать остатки еды, и давали много: по 6 – 8 судочков и хватало надолго.
И – как апофеоз всех чудес – я устроился на работу в Музей Москвы, где и проработал два года.
Это было воистину замечательно!
Более того, наши отношения с раввином общины стали просто великолепными, и он часто подвозил меня утром на молитву от моего дома на своей машине. До общины недалеко – 1,5 километра, но у меня диабет, лишний вес, больные ноги, преклонный возраст(тогда мне было 50 лет), так что его доброта мне очень помогала.
У евреев есть такая обязанность перед Богом – делать младенцем обрезание, а я в детстве обрезан не был. Раввин и некоторые члены общины периодически уговаривали меня на эту процедуру, но я очень боялся и отнекивался.
Когда закончу повесть я резонно,
Здоровы будут даже и враги,
Прошу у Господа я вкусной каши пшенной,
И стать с Тобой друзьями помоги!
Хотел бы понимать Твою я волю,
И исполнять её хоть иногда,
Хотел бы не испытывать я боли,
И пользу людям приносить тогда.
Хотел бы я, чтоб радостны все были,
Чтобы в молитве зажигать свечу,
И чтобы не страдали, а любили,
Но, может, очень многого хочу?
Потом меня уволили из музея Москвы в связи с преклонным возрастом по собственному желанию и набрали молодежь.
Держаться за эту работу я не хотел, так как она была невыносимо скучная.
Потом три месяца я отработал там же в гардеробе, но это было физически тяжело и оттуда тоже пришлось уйти.
Далее месяц отработал в другом музее в гардеробе, но это оказалось еще сложнее: там поток посетителей был в два раза больше и меня просто попросили уйти по собственному желанию.
Через какое-то время один из посетителей нашей общины взял меня в свой частный детский сад в отдел контроля за работой воспитателей, и там продержался два месяца. Я сочувствовал воспитательницам и писать на них докладные за их огрехи не хотел.
С тех пор пять лет совсем не работаю.
Не одиноки мы, когда мы с Богом,
Он дополняет нас повсюду и везде.
Он убирает беды и тревогу,
Он – лучшее, что есть в моей судьбе!
Моя задача – не терять Его и верить,
И