Завершение идеальной вселенной. Развалины угасающей жизни. Grazioso Foxy
пьян, Энтони, ложись спать!” – нарастающий гнев влился в мой толчок пытающегося подняться с кровати Энтони.
Толчок оказался гораздо сильнее чем я предполагала, обмякшее тело Энтони влетело в стену пробив неглубокую дыру.
На возникший шум начали собираться ещё не ушедшие гости, но я закрыла дверь в спальню и принялась вызывать скорую. Судя по его состоянию в момент удара, я сломала ему несколько рёбер и повредила правое легкое. Кровь лилась из его рта, а глаза закатились. Неужели мои приступы стали ещё критичнее?!
Пришедший в себя спустя пару дней Энтони лежал на больничной койке. Отказался со мной разговаривать и запретил посещать палату. Лишь Мэгги было позволено пройти.
По возвращению домой:
– “Что случилось? Почему папа боится тебя?” – грустно сказала Мэгги.
– “Солнышко, у мамы есть небольшие проблемы с неконтролируемым гневом. Папа просто не хочет, чтобы я доставила ему новых проблем пока он выздоравливает” – мой голос не особо успокаивал.
– “Это на него не похоже! Вы ведь никогда не ссорились” – она была гораздо умнее.
Не ссорились. Прошло несколько недель прежде, чем Энтони смог вернуться домой, пусть и перебинтованный. Из-за образовавшегося больничного его заявка было отклонена, исследовательскому центру требовались кадры прямо сейчас и ждать выздоровления Энтони не представлялось возможным.
С того момента он перестал общаться со мной и чаще бывал в комнате Мэгги. Наши прочные отношения так легко были разрушены, невероятно! Может, я ошибалась…
Из-за переживаний у меня участились приступы “озверения” и волчьи признаки вырывались все чаще, из-за чего пришлось купить шляпку с длинными полями, да бы скрывать от общественности. Друзья что и так не особо горели дружбой с нами и вовсе пропали.
Меня пытались и с работы выгнать, но побоявшись моей тяжелой руки сохранили место пообещав ещё найти способ выкинуть и оттуда.
Спустя месяц Энтони сообщил о том, что собирается подать заявление на развод.
– “Я люблю тебя, Макото, но ты тянешь нас на дно. У нас ни друзей, ни стабильной работы. Я так больше не могу” – звучал он все же не искренне.
Я так и не рассказала ему о своём заражении прежде, чем он покинул нас. По итогу суда Мэгги осталась со мной, ведь Энтони никак не мог её обеспечить. Обозленный он лишь крыл меня километровым матом на прощанье.
– “Встреча с тобой уничтожила мою жизнь, Макото! Будь ты проклята!” – я прекрасно понимала, что вся та доброта была лишь затянутым спектаклем.
Мэгги была подавленна расколом семьи и стала всё реже рисовать. Те немногочисленные рисунки что она показывала больше не отображали былой детской радости. Что-то умерло в ней.
Все считали меня монстром и в скором времени я могла потерять и работу. Зачем я тогда буду нужна Мэгги? Погружаясь все глубже в потемки собственного сознания скрывать свои приступы становилось все сложнее.
Приступы хандры участились, и вырывающаяся звериная сущность разрушала мой дом.
Я нарезала мясо