Полк и его сын. Защитники неба блокадного Ленинграда. Леонид Могилев

      «Демобилизовался после Финской войны в августе 1940 года. Поступил на работу и продолжил учебу в Заочном индустриальном институте, десятого июня взял отпуск для сдачи экзаменов в институте.

      Одиннадцатого июня был вызван в военкомат и отправлен на девяностодневные сборы. Так я оказался в палаточном лагере 194-го ЗАП в Осиновой роще, возле пос. Левашово, вместе с пятью сотнями демобилизованных, вернувшихся с Финской войны.

      Старшина выдал нам обмундирование и оружие для нарядов. Напротив нас был палаточный лагерь „ваиков“ (аэростаты заграждения). Так как среди нас не было ни одного прибориста и ни одного „слухача“, с нами стали заниматься сержанты, только что окончившие школу.

      В среду или четверг лагерь посетили командир дивизии Парсаданов и замполит. Выступая перед строем, они сказали, что, если в этом месяце войны не будет, нас девяносто дней никто не станет держать, и все пойдут по домам. Пройдут подготовку прожектористы и „слухачи“ по тридцать-тридцать пять дней. Предложили выйти из строя всех желающих быть слухачами. Не вышел никто.

      Тогда майор Парсаданов объявил, что на время сборов организует самодеятельность, попросил выйти из строя всех духовиков, струнников, клавишников и всех других, а также радистов. Вышло больше половины. Майор приказал всех переписать. И все станут „слухачами“…

      На воскресенье 22 июня нам разрешили пригласить в лагерь родственников. Все ленинградцы. Из других городов не было никого. Ложась спать, мы предвкушали праздник… Он не состоялся.

      В четыре утра нас подняли по тревоге и повели к штабу. Перед нами шли машины с оружием и офицерами. Они отправились с плаца в сторону границы. Настала наша очередь. Старшина доложил начальнику штаба. „Зачем вы их привели? Это не учения – это война. Пусть спят пока. Назад их“. Остаток ночи мы провели в дискуссиях, что за война и с кем.

      Все же какая-то часть наших близких прибыла в лагерь. Запомнился один сержант. Он спел песню. „Мама, нет слов ярче и милей…“ – так примерно. Сильный, красивый голос. Больше я его не слышал никогда…

      Наш лагерь стал теперь как бы резервом полка. Мы несли гарнизонную службу, принимали мобилизованных, грузили боеприпасы. Из нас пополняли недокомплект. На второй день войны батареей Пинченкова был сбит немецкий самолет, и мы охраняли пленных летчиков, пока они находились в госпитале, рядом с нашим лагерем».