Багдадский вор. Посрамитель шайтана. Верните вора!. Андрей Белянин
Оболенский простодушно разжал кулак, демонстрируя лежащую у него на ладони денежку. Хайям ибн Омар буквально окаменел от такой непревзойдённой наглости, а Бабудай-Ага повалился на пол, гогоча как сумасшедший:
– Он… он обокрал тебя! Клянусь Аллахом, хозяин… этот человек и есть настоящий Багдадский вор! Вай мэ, вай дод, уй-юй-юй!!!
Глава 3
Даже лев может подавиться костью убитого им зайца…
Вы наверняка задаётесь логичным вопросом: каким образом русский человек так легко и непринуждённо заговорил на древнеарабском или персидском? Увы, мне нечем удовлетворить ваше любопытство… В первую очередь потому, что сам Лев этим таинственным обстоятельством заинтересовался только после того, как я лично его об этом спросил. Оболенский крепко задумался и в недоумении развёл руками – удобнее всего было бы свалить всё на безответственного джинна, тот всё равно не может за себя заступиться… Хотя лично я склоняюсь к одной из версий множественности миров: обычно человек, попадая в некое параллельное измерение, с удивлением обнаруживает способность говорить на всех местных наречиях. В самом деле, если бы владение языком Лев получил от чернокожего Бабудай-Аги, то что мешало джинну даровать ему и полное знание обычаев, традиций, религии и сложных общественных взаимоотношений Востока? Но, как нам известно, говорить Оболенский мог, а вот относительно всего прочего…
– Покажись, о мой высокорослый внук, дай мне ещё раз на тебя полюбоваться! Ах, вай мэ, ты горечь моей печени и печаль селезёнки… Легче одеть в халат самый большой минарет Бухары, чем тебя! А теперь повернись… Не-ет!
«Хр-р-р-р-п-шуп!» – с тихим предательским треском сообщили рукава, превращая халат в жилет. Лев сплюнул, помянул шайтана и попробовал присесть. «Хр-р-р!» – раздалось снова…
– М-да… это не джинсы «Леви страус», – раздумчиво признал Оболенский. – Дедушка, ты мне такие колготки больше не бери, я из них вырос. Давай смотаемся до ближайшего фирменного магазина и купим мне приличные брюки.
– У, дебелый нубийский бык… – прикрыв ладонями лицо, простонал Хайям. – Внук мой, ты же вор! Тебе нельзя ничего покупать, ибо это недостойно и оскорбительно для представителей нашего ремесла. Ты можешь только красть!
– Как скажешь, саксаул…
– Аксака-ал!!! Вай дод, что я буду делать с этим недоношенным царём зверей?! Меня поднимет на смех весь Багдад! Как ты сможешь отстоять семейную честь против Далилы-хитрицы или даже самого Али Каирского? Я уж не говорю о сотне молодцов Шехмета из городской стражи… Тебя поймают, как только ты сделаешь первый шаг из нашей благословенной пустыни в сторону караванных троп!
– Японский городовой, так мы ещё и в пустыне?! – ахнул Лев, впервые за последние два часа заинтересовавшийся тем, что находится за порогом стариковской хижины. Откинув полог, он решительно шагнул наружу и замер, сражённый… Стоял тёплый летний вечер. По линии горизонта, насколько хватало взгляда, высились