Невероятная доктор Белль и Повелитель драконов. Айлин Лин
в зеркало напротив.
– Ну что же, Ирина Михайловна, – прошептала самой себе, – как-то будем выкручиваться. Жизнь ведь она такая, непременно заставит выбирать.
Прошло трое суток после того, как я вылечила Джульетту. В день моего пробуждения, ближе к обеду, меня навестила мама.
Я только закончила трапезничать, как дверь тихо скрипнула, и в комнату вошла графиня.
– Милая, я ненадолго, – воровато оглянувшись, прежде чем закрыть дверь, оповестила она. – Мне удалось отделаться от сэра Нолана, но думаю, он быстро раскусит мою хитрость, – женщина буквально подбежала ко мне – легко и свободно. – Как ты? – глаза, полные тревоги, заглянули мне в лицо. – Ты хорошо поела?
– Мамочка, я в порядке. Не волнуйся так. Ты сама как?
– Очень хорошо! Давно не ощущала такой прилив сил и желания что-то делать. Встаю легко, иду – лечу. Ем с удовольствием! Даже по нужде, – понизила голос, – теперь не в тягость, никакой боли! Но не обо мне сейчас речь.
Она села на соседний стул, обхватила мои ладони своими и сжала.
– Зачем ты это сделала? – и смотрела на меня так… пронзительно. Сожаление и благодарность – всё смешалось в её взоре.
– Иначе, матушка, нельзя. Ты – моя жизнь, – ответила я, как действительно чувствовала. И что-то внутри меня с этим было совершенно согласно. Эмоции, схожие с моими, но мне не принадлежащие. Неужели отголоски прежней Изабеллы? Кто его знает.
Джульетта тихо всхлипнула и порывисто меня обняла.
– И ты моя, Белла, – шепнула в ухо. – Я видела тьму, и, кстати, она не была такой уж плохой, – вдруг добавила она. – А потом яркий свет выдернул меня из тёмного холодного ничто и вернул туда, где больно. Страшно больно. Но боль со временем прошла.
Я внимательно слушала рассказ графини и делала выводы.
– Помнишь главное правило? Если ты решила вернуть почившего из-за грани, чем это для тебя обернётся? – вдруг спросила она.
Тут в дверь требовательно постучали. Джульетта мигом подобралась.
– Госпожа! Я знаю, что вы там. Прошу вас, выходите. Иначе господин осерчает, – донеслось до нас скорее просящее, нежели требовательно.
– Я пойду, не то Мортимер может расстроиться. Я обещала ему, что ещё денёк проведу в постели, – на лице мамы появилось самое мечтательное и влюблённое выражение, какое только возможно. – Он попросил прощения, – доверительно добавила она. – А я ведь столько лет жила с чувством вины. Осуждала себя, что так больше и не смогла родить.
– Мамочка, ты вообще ни в чём не виновата, – я заключила её в объятия. – Поверь мне, отныне всё будет хорошо. Но ты отцу скажи… Много чего скажи и не бойся выразить свои мысли. Он тебя не тронет. Я не помню, какой у папы характер, но по увиденному могу сделать вывод, что кормилец наш вполне адекватный человек.
– Да, он хороший. И да, ты права, в этот раз я не смолчу, – решительно кивнула графиня.
– Леди Джульетта! – послышалось из-за двери.
– Иду! Подожди немного! – громко откликнулась она. – Белла, милая, завтра ты будешь чувствовать