Чёрная нить. Алена Никитина
за другом и высвечивали реявшие на стене знамена с вышитыми скрещенными иглами и стражников в тяжелых металлических латах. Один выпустил в небо белую вспышку колдовства – предупреждение, что дальнейшее приближение чревато для Эсфирь встречей с копьями и стрелами, которые, несомненно, наделают в ней дыр.
Повезёт, если меня в ледяной глыбе не заточат, – мелькнула в голове мысль, – и я не рухну вместе с ней на дно океана.
– Я не враг вам! – выпалила Эсфирь, надеясь, что ветер донесет крик до ушей стражников. – Меня прислал ваш наследник! Я хочу поговорить с Дилом или Кира́! Пожалуйста, позвольте мне подлететь ближе!
Белая вспышка снова прошила воздух, намекая, что воины не уверились в чистоте её помыслов. Эсфирь выругалась и рванула к обледенелому берегу. Ступни мягко коснулись льда, но тут же проскользили. Ноги разъехались. Не удержав равновесия, Эсфирь шлепнулась и невольно хлопнула себя по лбу крылом.
Мир перед глазами пошатнулся. К месту позорного падения уже шагали строем океаниды. Их силуэты лишь благодаря раздувающимся за спинами плащам не сливались с первозданной белизной округи.
Единственная оплошность Эсфирь заключалась в том, что она раскорячилась на льду и тем самым, должно быть, развеселила неприступных господ. Иные грехи она на душу не взяла, поэтому без тени страха взглянула на воинов. Встать не рискнула, страшась довериться ногам, пускавшимся на льду в пляс. Только едва заметно приподнималась, чтобы не прилипнуть к берегу.
Быстро пришло понимание, что ползания по льду нисколько не позабавили стражников. Они окружили Эсфирь, обжигая холодом сильнее, чем кубики льда, брошенные на разгоряченное тело. Лязгнул металл. Воины выхватили мечи, и Эсфирь оказалась запертой в кольце из указывавших на неё клинков.
Двое океанидов замерли в шаге от соплеменников. Один держал наготове увесистую палицу. Другой в ней не нуждался – такой громадина сам по себе орудие убийства, одним взглядом пригвоздит к земле. В тёмном закутке вид его изрезанного шрамами лица наверняка подтолкнул бы встреченных им прохожих к побегу.
Громадина к Эсфирь и обратился, заставив её изумленно вскинуть брови:
– Благого утра, Эсфирь.
– Вы меня знаете?
Она оглядела напоминавшие сомкнутые веки складки на его лбу, щеках и подбородке. Гибрид? Наполовину найр?
– Заочно. – Чудилось, в голосе громадины таилась сила, которая на полпути остановила бы летящие к нему стрелы. – Позвольте представиться. Я Кира́…
– Кира́! – взвизгнула Эсфирь. – Так вы мне и нужны!
– Сын…
– Да-да-да! – Она отмахнулась и сунула ладонь в карман штанов. – Не в обиду вам будет сказано, но ныне мы только время потратим, выделывая словесные кружева! Меня к вам наследник направил. Вот!..
Эсфирь выудила жемчужину и протянула громадине. Ладонь зависла между остриями мечей. Чёрный кругляшок на ней источал призрачный свет, подсказывая, что с Гленом не случилось дурное.
– Глен велел передать вам, что господин Сэра́