Камень. Книга двенадцатая. Станислав Николаевич Минин
всех местных красот, включая марины с роскошными яхтами, кварталы с современной застройкой, улочки с частными виллами и, конечно же, казино «Монте-Карло», провели для зрителя краткую экскурсию по дворцу Гримальди. Заканчивалась экскурсия тем, что стоявшие на Золотой площади и очаровательно улыбавшиеся принцессы приглашали всех желающих посетить их родное княжество, обещая, что буквально каждый из гостей получит массу незабываемых впечатлений.
– А твоя Евуська ничего такая! Крайне фотогеничная! – Смотревший на потухший экран планшета Александр пихнул локтем Николая. – И язык у неё подвешен как надо, ишь как про историю княжества без бумажки зачесала!
– Что есть, то есть, – хмыкнул Николай и добавил, не скрывая гордости: – Она у меня такая!
– Анька Шереметьева тоже молодец! – продолжил Саша. – Времени зря не теряла! И ничего, что эти импровизированные интервью получились… выхолощенными, если можно так сказать. С другой стороны, кто бы ей позволил провокационные вопросы импортным принцам и принцессам задавать? Да и наши главные роды могли остаться недовольными. Интересно, а у нас троих Анюта интервью собирается брать?
Мы с Колей переглянулись и пожали плечами, а на вопрос ответил Прохор:
– Собирается, и очень скоро. Просто государь с государыней решили вас перед казнью не отвлекать по пустякам. Насколько я понял, когда вас троих запишут, весь материал отправят в Россию, где он будет монтироваться профессионалами из шереметьевских СМИ. Потом готовый материал с переводом и готовыми субтитрами на разных языках пойдёт на одобрение старшим Романовым, Гримальди и Бурбонам и только потом будет слит в «паутину». Что же касается, как ты, Саша, выразился, такого выхолощенного интервью, тут ты прав, именно такая задача перед Шереметьевой и ставилась. – Воспитатель сделал паузу, оглядел нас и спросил: – Ну что, молодые люди, как я понял, представленный материал вам понравился. Осталось дело за малым: позвонить государыне и озвучить своё положительное мнение.
– Прохор, – протянул нахмурившийся Александр, – я стесняюсь спросить, а где интервью с моей Изабеллой?
Воспитатель поморщился:
– Прости, Саша, я подобной информацией не обладаю. И прими добрый совет: не вздумай с государыней по телефону ругаться по этому поводу. Лично встретишься, там свои… – Прохор вздохнул, – вполне понятные претензии и выскажешь.
Мы переглянулись с Николаем, и я решил поддержать Александра:
– Шура, если они вздумают выпустить интервью без Изабеллы, я тоже тогда на запись не пойду.
– И я, – кивнул Николай.
– Я тоже, – буркнул Александр.
Если Прохор решил во внутрисемейные разборки Романовых благоразумно не встревать, то вот клевавший носом Ванюша проявил с нами солидарность, но сделал это крайне своеобразно:
– Вы нам тут ещё с пафосом прокричите: «Un pour tous et tous pour un!»1, мушкетёры хреновы! – вовсю ухмылялся он. – Или в переводе на язык родных осин: «Мы с первого
Один за всех, и все за одного (фр.).