По следам Софии. Клара РУТТ
вжал голову в плечи.
– Ну, что? Закончился праздник? Вернулся? А ну, пшел!
Девушка выхватила лютню и хотела уже накинуться на бедного музыканта, но вмешался Фугул:
– Ну, здравствуй, Прохор! Как день?
– Дядя Фугул, посмотри! – Мальчик достал мешочек с монетами и весело прозвенел ими у всех на виду. – Сегодня самый лучший день!
– Молодчина, Прохор! – Трактирщик взлохматил племяннику волосы. – Талантище!
– Э-эй! Где мое жалованье, талантище? – Катрина уставилась на Фугула. – Теперь ты не отвертишься, хитрец!
– Может, лучше в спальню? – Фугул не смог сдержать смешка, но, завидев вновь занесенную для удара руку, поспешил исправиться. – Хорошо-хорошо, Катрина, пошли за стойку, мы все с тобой решим.
Довольная, девушка выпятила грудь вперед и неторопливым шагом направилась к стойке. Фугул подмигнул племяннику, вернул ему лютню и поспешил за обиженной помощницей. Разговоры стихли. Лишь из-за дальнего столика еще доносился пьяный гогот, но Анна перестала обращать на них внимание.
Она то и дело поглядывала на дверь, но никто не входил. Вряд ли стражники не заходили только потому, что не могли ее найти, но почему-то она их не боялась. Спустя долгих пять лет, она словно находилась все в той же таверне, пусть выстроенной другим хозяином, но почти не изменившейся внутри.
На каждом столе горели свечи, но света от них почти не было. Лишь два факела напротив друг друга чуть больше освещали пространство вокруг. Если бы не хмельной гогот присутствующих, здесь могло бы быть довольно уютно.
– И я ни разу не пила здесь пиво, – пробормотала Анна себе под нос и сделала еще глоток из кружки. Желудок вновь наполнился приятным холодом, и девушка закрыла глаза. Пусть она снова здесь, пусть эта обстановка до боли напоминала ей о прошлом, но, какую бы злость она ни хотела здесь оставить, эти люди, что теперь трудились в таверне, не заслуживали ни капли ее прежней ярости.
– Ты гораздо лучше прежнего хозяина, Фугул. – Не открывая глаз, представляя невидимого собеседника, Анна подняла кружку. – За тебя.
И, словно вторя ее словам, подхватив ее настроение, по залу стали разноситься чарующие звуки лютни. Их воздушные переливы охватили пространство, и тоненьким голосом Прохор начал песнь:
– Покрылось небо черным днем,
О, каменный Дракон!
Твой враг еще не побежден,
О, Каменный Дракон.
Четыре знамени горят
В дыхании твоем,
Четыре гордых чужака
Исчезнут без следа.
На крик отчаянья спешит
О, призрачный дракон.
И мир четырежды разбит
Драконьевым крылом!
И словно в пламени, горит
Эльфийский наш народ
Людским предателем убит
Последний эльфов лорд.
Драконы больше не придут,
Уж времена не те.
Герои все, как мухи, мрут,
Честь утопив в вине.
О, каменный дракон, приди,
К тебе взываем