Дочь моей жены. Ольга Александровна Волкова
вырывается гортанный вскрик, потому что я немного приложил усилий. Русые волосы накрыли вуалью ее лицо, и мне трудно разглядеть, что она испытывает в этот момент.
– Виктория, какое следующее правило ты помнишь? – с хрипотцой задаю вопрос, стоя возле нее сбоку. Замер, ожидая ответа.
– О чем ты? – она повернула голову на бок, сдувая мешающий локон.
– Напомнить? – искривил губы в ухмылке, затем собрал ее длинные волосы в хвост на затылке и накрутил на руку. Легонько дернул, и девушка снова, раскрыв ротик, визгнула.
– Простите, Константин, – обращается ко мне, когда я немного оттягиваю ее за волосы, и она вынуждена приподняться на козле, оперившись о сцепленные руки. – Я…, – замешкалась Вознесенская, снова глубоко вдыхает, и ее грудь с возбужденными сосками привлекает внимание. Набухшие розовые соски приобрели форму горошин, и теперь зовут меня, чтобы я снова уделил им свое время.
– Три удара стеком, или, – предлагаю ей выбор, и она с замиранием ждет продолжения.
– Или? – нетерпеливая сабочка.
– Или мой язык доведет тебя до исступления.
– Я выбираю второй вариант, – осмелев, Вика выпаливает свои желания. Слишком рано она сделала поспешный выбор, ведь тогда я стану мучить её.
– Хорошо, – соглашаюсь с ней, но награждаю еще одним шлепком – штрафным, за неправильный вариант. Девушка снова струсила, а это не есть хорошо для той, которая желает познать «тему».
– Ай! – крикнула она, когда я потянул ее за волосы после жалящего удара ладонью.
– Какое следующее правило, Виктория? Ты напомнишь мне? – снова издеваюсь над ней, но в это время помогаю подняться. Ягодицы девушки ярко розовые – привлекательные, осталось завершить дело хорошим трахом… только не сегодня. И никогда, Дубровский, чёрт возьми! – моё собственное подсознание борется со мной. Вика поднялась, и я выпустил из крепкой хватки ее волосы. Девушка часто дышит, грудь вздымается, а руки, согнутые в локтях – дрожат от напряжения. Я расстегнул наручники, нажав на обоих кнопки, высвобождая кисти. Вика тут же принялась растирать запястья. Никаких ключей – всё автоматически, и это самое крутое, что было в клубе. Эдуард определенно постарался впечатлить всех своих гостей и посетителей «Готики». – А теперь, я хочу, чтобы ты легла снова, но только на спину, – шепчу, прикасаясь носом ее уха. Опаляю дыханием шею Виктории, и она жмется, словно ей стало слишком щекотно. Инстинктивно, Вознесенская повернула голову в мою сторону, практически сталкиваясь своим носиком с моим лицом, а я ждал этого мгновения, все время смотря только на ее пухлые приоткрытые губы. Время вокруг нас словно остановилось, и даже фоном играющая классика стала едва уловимой нашими ушами. Не говоря о болтающихся позади нас цепей. Захватываю Викторию в объятия и жадно вкушаю ее вкус губ, которые она раскрыла. Девушка в маске, голая и податливая, а моя вжимающаяся в ее живот плоть начинает пульсировать, причиняя грубую боль. Сука! Готов был прямо сейчас нарушить свое