Параллели. четвертое сияние. Юлия Соломонова
пустой разговор. Она снова решила собрать свежие сплетни и со смаком обсудить их с подружками за чаем. – Мы уезжаем вообще-то. Жаль, поболтать не успеваем.
Женя наблюдала возле машины.
– А я и не отниму у вас много времени… – невозмутимо ответила соседка и поправила платок. Она только сейчас заметила девочку.
Лариса Викторовна никогда не могла долго выдерживать эти холодно-синие, сверлящие насквозь глаза. И в этот раз ей снова пришлось отвести свой презрительный взгляд.
– Кирюш, подожди, сейчас пойдем, хорошо? Надо попрощаться, – переговорив с сыном, она повернулась к Павлу. – Все-таки уезжаете, значит…
– Как видите, – Павел кивнул головой.
– Жаль! – женщина приложила руку к груди. – Паша, не кривлю душой. Мне, правда, жаль. С другой стороны, может оно и к лучшему…
Павел тяжело вздохнул и сжал губы:
– Нам действительно уже пора. Спасибо на добром слове… Пока.
Он только сделал шаг, как Лариса Викторовна поманила его к себе, взмахнув рукой:
– Паш, подойди-ка ко мне ближе. Мне нужно тебе кое-что сказать.
– Давайте обойдемся без…
– Пожалуйста, не отказывай старушке, – настаивала Лариса Викторовна. И разговор уже принимал тайную окраску.
– Жень, садись в машину… и не подслушивай! – приказал мужчина дочери. Сам неохотно подошел к соседке.
Девочка села в машину, как велел отец. Но чтобы пропустить их разговор – ни за что! Павел не обрадуется, конечно, что она его ослушалась. Она и сама наверняка пожалеет о том, что не смогла совладать с любопытством. Не важно! Она сконцентрировала свое внимание на двух фигурах, навострила свой слух. И вот уже их губы не просто шевелятся, а слышно каждое слово.
– Что вам еще нужно? – шепотом спросил Павел.
– Паша, хочу извиниться перед тобой. Искренне… – она приложила руки, укутанные в варежки, к лицу. – Хоть и много времени уже прошло. Мой старший, Володька, и Вера живут счастливо. Ну, ты хоть простил ее?
Павел замешкался, но прежде чем он захотел ответить ей, Лариса Викторовна сама заговорила:
– Я почему спрашиваю сейчас. Ведь вы уезжаете, а с обидами как-то нехорошо расставаться. И Вера до сих пор переживает, я же вижу. Но она никак не решится спросить!
– А вы, значит, решили облегчить ей страдания?
– Не подумай, что я вмешиваюсь в твою жизнь…
– Но вы вмешиваетесь! – Павел повысил голос, но быстро взял себя в руки. – Прошло четыре года. И переживать уже давно не о чем. Так что идите домой, Лариса Викторовна! – Павел опустил разочарованные глаза. – Я никогда не был на нее в обиде! Можете так и сказать, если ей станет от этого легче. И, раз уж вы все равно ей обо всем донесете, то передайте еще и… спасибо.
Женщина улыбнулась и облегченно выдохнула:
– Что ж… я передам.
– Прощайте, – и Павел направился к машине.
– Паш! – позвала его Лариса Викторовна, и ему неохотно