Хороший ученик. Владимир Бреднев
оказался куда любопытнее, чем ожидал Ибрагимов. Он задал несколько десятков вопросов, пометил что-то в своей книжечке, и потом, заказав приличную дозу коньяка, кофе и шоколад, наклонился к клиенту как можно ближе и очень доверительно тихо спросил:
– Не могу удержаться, чтобы не полюбопытствовать, почему вас мне представили таким странным…, – он запнулся, явно собираясь произнести слово «погонялом», но воздержался, и кое-как отыскал синоним, – прозвищем – Душман? Это ведь так бандитов называли. Мы с ними ещё воевали.
– Я не воевал, – откликнулся Рифкат.
– Вы, ради Бога, не обижайтесь. Ведь чем я больше о вас знаю, тем легче мне будет убедить противоположную сторону не вступать с вами в конфликт. Сначала я, не буду вам лгать, подумал, что вы очень агрессивный и ограниченный человек. Чалмы, – судья состроил улыбку, – не носите, но автомат под рукой держите. Уж хотел вашего должника пугать перспективой быть повешенным за ноги и оставленным без человеческой кожи. Я, знаете, читал, что душманы именно так с пленными и поступали. Накачивали наркотиком, потом сдирали кожу, завязывали мешком над головой и ждали, когда человек придёт в себя. Ужасная, мучительная смерть, – Юрист нервно дернулся, лицо его некрасиво перекосилось, – Отчего люди так злы, жестоки и коварны?
– Я в восемьдесят девятом окончил университет гуманитарный, – не обратив внимания на возглас судьи, заговорил Рифкат, – мне двадцать лет было. Пошел работать. Потом началось другое время. Вот я и занялся лесом. Пока у нас крутился, ничего хорошего не получалось, но встретился с москвичом, который и вывел на человека, готового помочь завязать отношения со страной, из которой мы недавно вывели войска. Я побывал в Афганистане, как бизнесмен. С тех пор прицепилось – Душман. Но, прозвище знают не многие, только те, с кем мне близко приходится общаться.
– Да, да, – гость почувствовал себя неловко и был рад возникшему перед столом мужчине на тележке.
Лейтенант внимательно посмотрел на сидящих за столом.
– Встаньте, товарищи, – глаза Лейтенанта блестели нехорошим пьяным блеском, но по речи нельзя было догадаться, что этот человек только что выпил литр водки, – помяните героев Кандагара: Пашу Зотова, Ильяса Хайретдинова и Колю Коваля. Они за вас жизнь отдали.
Охрана поднялась и двинулась к инвалиду, но Рифкат сделал предупреждающий жест.
Поднялся со стула, взглядом пригласив это же самое сделать Юриста, попросил официанта подать ещё стопку, разлил оставшуюся водку на три порции. Рюмку протянул сидевшему на тележке инвалиду.
Мужчина опрокинул рюмку. Посмотрел на Рифката и судью, вскинул руку к помятому и выцветшему берету с эмблемой ВДВ Советского Союза:
– Благодарю Вас, товарищи, – произнёс он почти торжественно, – Честь имею.
И покатил на своей тележке дальше.
– Странные всё-таки на периферии люди, согласитесь, – устраиваясь на стуле, пробурчал гость, – я