Окно с видом на счастье. II том. Наталья Игоревна Соснина
сквозь стиснутые зубы простонал Корольков.
Света же озабоченно протянула:
– А живот-то у тебя острый, Сашенька… О-хо-хо-хо…
– Пальцы у тебя, Светочка, острые! – возмутился он. – Ты случайно на досуге подковы не гнешь?
– Ладно, не крякай мне. Нашелся нежный! – ответила Света и без перехода крикнула проходившей по коридору пожилой сестре: – Людмила Пална! Людмила Пална! Зайди, а?
– Чего такое, Света? – появилась на пороге Пална и, увидев лежащего на кушетке Королькова, всплеснула руками: – Саша? Что случилось?
– Пална, давай в лабораторию, а? Пусть Нинка срочно сюда идет и все для забора с собой! И контейнер для мочи давай. Общие на цито.
– А что такое-то?
– Пална, давай быстрее, а? Не видишь, плохо ему! – поторопила ее Света.
– Давление? – все не успокаивалась Пална.
– Если бы! – воскликнула Света. – Аппендицит.
Саша попытался сесть и завопил:
– Что?! Какой аппендицит? Ты что, Светлана, чокнулась?
– Острый, Сашенька! – зловеще проговорила в ответ Гулькина. – Острый! Куда?! – заорала она на него. – Лежать! Лежать, я сказала! Сейчас кровь возьмем, сам увидишь.
Тем временем вернулась Людмила Павловна, и Света, взяв у нее контейнер для анализов, сказала:
– Все, быстро Нинку сюда! Давай, Пална, будь ласкова, одна нога здесь, другая там. А я пока готовиться начну.
– Побежала я уже, Свет, побежала! – вскинулась Людмила Павловна.
– И лед! – крикнула ей вслед Света.
Она повернулась к Королькову, который лежал с вытаращенными от ужаса глазами:
– Штаны-то надень! Грипп! На вот, – протянула она ему пластмассовую баночку. – Иди давай, писай.
Потом она снова заставила Сашу лечь на кушетку, положила принесенную сестрой грелку со льдом на низ живота, на что Корольков еще попытался пошутить: мол, не в том он сейчас состоянии, чтобы исполнять ее эротические фантазии.
В ответ Гулькина от души обматерила его, велела лежать и вышла в коридор.
Постовая сестра Люба, явно уже оповещенная Людмилой Павловной о состоянии заведующего, спросила:
– Ну что там, Светлана Николаевна?
– Да что-то из лаборатории не идут, – озабоченно ответила Света. – Где она ходит, Ниночка эта полоумная?
– Я позвоню сейчас, – решительно сказала Люба и потянулась к трубке внутреннего телефона.
– Маленькая свободна, я надеюсь? – спросила Гулькина.
Маленькой называли каморочку в самом конце коридора, переделанную под одноместную палату. Помещалось там немного: кровать, тумбочка и крошечный шкаф-ниша в углу. Зато из микроскопического предбанничка вела дверь в отдельный санузел с раковиной. Чистота там была идеальная, потому что и палата, и санузел были предназначены только «для своих». Палата эта не имела номера, так как не проходила ни по каким документам: в ней лежали только сотрудники больницы, если вдруг попадали в лапы врачей отделения неотложной хирургии, или их ближайшие родственники.
– Свободна, да, – кивнула