Предназначение. Олеся Овчинникова
соперник, – Джулиана критически посмотрела на мужественное лицо графа.
А он, в свою очередь, впился взглядом в ее прекрасное личико.
– Я думаю, продолжать дуэль нет смысла. С таким прекрасным знатоком философии, как вы, миледи, это можно делать бесконечно.
Она, словно заворожённая, продолжала смотреть на его улыбающееся лицо и заметила маленькие морщинки вокруг глаз. Это делало его таким неотразимым, что девушка поспешила отвернуться, чтобы не поддаваться его очарованию.
– Почему вы презираете опасность? – через несколько минут спросил граф.
– Боятся только трусы. А трусость – величайший грех.
Ему показалось, что голос графини дрогнул, но он пока не мог найти причины столь быстро переменившегося настроения.
– А как же гордыня, сладострастие и тому подобное? Убийство, в конце концов.
– Трусость самый великий грех, так как она совмещает все эти пороки.
– И даже гордыню? – удивился Майнфорд ее философии.
Но Джулиана не ответила. Казалось, она задумалась о чем-то.
В очередной раз взглянув на собеседницу, граф увидел на ее лице отпечаток горечи. Он хотел обнять ее за плечи, но, дотронувшись до кожи, почувствовал, что она дрожит от холода.
– Вы замерзли?
– Да, немного, – тихо прошептала Джулиана, поправляя косынку на шее.
Граф тут же снял с поклажи свой сюртук и заботливо накинул ей на плечи.
– Спасибо, так намного лучше, – девушка улыбнулась, но в ее прелестных глазах по-прежнему была печаль.
Майнфорд решил, что ее состояние вызвано пережитыми накануне потрясениями, но он не мог догадываться об истинном положении дел.
Лес, по которому они шли, был тих и молчалив, словно погружен в какую-то дрему. Но эта дрема не пугала, а, наоборот, вызывала в душе чувство чего-то волшебного, растворенного в сыром воздухе.
Небольшую тропинку, по которой брели наши путешественники, окружали высокие ели и сосны, верхушки которых уходили далеко-далеко в небо, которого не было видно. Чуть прозрачный молочный туман окутывал верхушки деревьев и их основания, отчего казалось, будто гигантские исполины парят в воздухе. Сквозь покрывало тишины иногда слышалось пение какой-нибудь птицы, которой, казалось, вторили деревья и травы. Земля была густо усеяна папоротником, да так, что только кое-где проглядывала темная земля, покрытая мхом и хвоей. А папоротник был похож на персидский ковер: некоторые листья пожелтели, другие сделались почти красными, и этот контраст на фоне зелени выглядел весьма и весьма живописно.
Джулиана только сейчас разглядела всю прелесть этого места и не могла поверить своим глазам, до того все было необычно. Девушка вдыхала лесной аромат, и голова шла кругом, настолько свеж и чист был воздух. Общее безмолвие нарушало лишь громкое фырканье жеребца графа, но тишина вскоре была восстановлена, потому что даже животного заворожил этот волшебный лес.
Таинственная красота его околдовала всех, кроме Чарльза. Только он не обращал никакого внимания на прелестное создание дикой природы. Молодой человек наблюдал,