И явился зверь…. Петр Золто
А это снижало продолжительность нахождения на поверхности всего лишь до пары часов.
Однако самой страшной опасностью было провалиться в изредка попадавшиеся огненные ямы. В такие ямы иногда проваливались целые грузовики, не говоря уж о неопытных путниках. И выбраться оттуда было невозможно. А еще очень часто попадалась порода, взрывающаяся под ногами. От перепада температуры или просто от сильного удара раскаленные камни трескались и разлетались осколками, отрывая ступни. Пробираться было тяжело и опасно. При других условиях он никогда бы не решился на столь безрассудную вылазку. Но так было надо. От этого зависело очень многое.
В спешке выбираясь тайным ходом из жилой базы, которую заключенные называли между собой саркофагом, человек не взял специальных приспособлений, без которых ходить по Венере было сродни самоубийству. Даже крепкую надежную палку, способную отбить налипший камень и являвшуюся обязательным инструментом венерианского путника, пришлось оставить там, около хода, не говоря уже о специальных устройствах, вроде снегоступов, позволявших спокойно преодолевать места, где мягкая поверхность не могла держать вес человека.
Впрочем, он не был новичком на этой планете. И обходил опасные ловушки, замечая их по одному ему ведомым признакам. А мелкие ямки мягкой горной породы были привычным для старожил явлением. Человек в скафандре успевал освободиться, с ловкостью кошки перепрыгивая на ближайший твердый камень. Более всего его внимание занимали люди, сидящие в белом шарике на выезде из карьера. Заключенным колонии запрещалось ходить в одиночку, и человек рисковал. Негаснущее око видело все. От него некуда было деться. Но он шел на этот риск, отгоняя от себя мысль, что эта прогулка может стоить ему жизни. Другого выхода не было.
Серые в вечных сумерках облака отражались на черном экране его шлема. По всему было видно, что скоро начнется дождь. Но его это не волновало. Он спешил. Шагая по большим плоским булыжникам, человек в скафандре медленно приближался к будке охранников – маленькому шарику с широкими окошками-иллюминаторами, видневшемуся на обочине рядом с плакатом. Внутри кто-то сидел, вглядываясь в полумрак планеты. Его уже давно заметили. Человек это знал. Инфракрасные камеры, вращающиеся на вышке, рядом с шаром очень явственно выделяли черный силуэт на фоне раскаленной планеты. Спрятаться было невозможно. И он находился под пристальным наблюдением с того самого момента, как выбрался из саркофага, который огромной, призрачной в вечных сумерках полусферой высился неподалеку. В подобных саркофагах, раскиданных по всей планете, жили приговоренные к венерианской каторге. Там было довольно комфортно, хотя и всегда слишком жарко. А из-за повышенного до тридцати атмосфер давления у обитателей Венеры часто болели глаза. Впрочем, человек в черном скафандре уже давно привык к венерианским условиям жизни и нашел в себе способность игнорировать боль.
Вглядываясь в оранжевые разливы