Добро пожаловать в мистический Нижний Новгород. Жуткие городские рассказики. ТОМ ПЕРВЫЙ. Таня Козелок
взять, ни выпить не успели. Он всем так предлагает, примазывается, мол «друг, друг», тьфу! А кто из его рук выпьет, тот выпьет в последний раз – помирает на следующий же день. Озлобленной он был паскудой, на весь мир обиженной.
Таня ахнула и повалилась. Александр успел удержать её, чтобы она не упала в снег.
– Хорошо, что мы успели вовремя. Хотя Ваня должен был смотреть в окна и контролировать ситуацию с самого начала, да, Ваня?! – женщина грозно зыркнула на стоящего неподалёку молоденького паренька, который тут же потупился и отвернулся.
– Ваня, мой сын. Совсем маленький был, когда это началось, сейчас вот помогает. Мы уж не знаем, что с этим чёртом делать, надоел, чес-слово. Мы и камеры ставили, так ведь не отображается, не видно, и световую сигналку, тоже по барабану. Батюшек уже приглашали, так вы думаете чего? Ни один не сумел войти в подъезд из-за вони. Мы то к ней уже привыкли, нам не страшно, а как вот из церкви пришли, так она настолько усилилась, что даже мы из квартир повыбегали… Сколько нас на это хватит, понятия не имею… Ох, ну да заговорилась я. Вам, наверное, надо идти. Если вы шли в сторону Комсы, то вам туда, – женщина махнула рукой и добавила, – с Новым годом и будьте осторожны. Да благослови вас Господь.
Супруги поблагодарили своих внезапных спасителей, распрощались с ними и медленно поковыляли со двора, пытаясь осознать всё, что с ними сейчас произошло.
С тех пор Александр Геннадьевич даже смотреть не мог на спиртное. По праздникам он больше не страдал.
Через пару месяцев после инцидента Таня родила близнецов, двух девочек, и всё у семьи с тех пор было хорошо.
(Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Здесь автор постучал себя кулаком по голове, но не сильно).
Остановка «Малая Ямская»
Это снова произошло в один из мартовских вторников примерно в начале двенадцатого утра.
В это время ситуация на городских дорогах всегда становится более спокойной, пробки рассасываются, трафик устаканивается и течёт плавной размеренной речкой. Повсеместная давка в транспорте должна была возобновиться только к пяти часам вечера, а потому народ не спеша занимал пустые сиденья в автобусах, троллейбусах, маршрутках и трамваях, либо свободно стоял, держась за поручни.
Старенький трамвайчик под номером «21» уже пересёк мост через Оку, и с натужным громыханием и скрежетом стал подниматься вверх по съезду. Он медленно шёл сквозь горы снега, которые понемногу уменьшатся на холмах лишь к середине апреля. Старательно преодолевая метр за метром, трамвай кряхтел, как кряхтел и чертыхался бы дряхлый дедушка, позабывший дома свою трость.
Казалось, что от его усилий внутри него стало ещё жарче. Электрические печи работали на полную мощь. Пассажиры, пожилые женщины у окон и студенты, сбившиеся щебечущей стайкой у водительской двери, расстегнули пуховики и обмахивались головными уборами. Кондукторша в плотном пальто и синей жилетке пыхтела, силясь открыть хотя бы одно окно, но в итоге оставила эту затею и тяжело плюхнулась на своё место.
Наконец