Папины хлопоты. Владимир Александрович Сединкин
нашёл… уже лежал на земле с вывихнутым плечом. Добив его ударом ноги, от чего зубы бросились в разбег, ваш покорный слуга, ушёл от выпада клинком. Ещё раз, ещё, попробуй поймай! Выкрутив меч очередного подонка из руки, я рукоятью оружия треснул нападавшего в лоб. Тот так и сел на землю раскинув ноги в длинноносых ботинках и обливаясь кровью.
Никого убивать из этих придурков я не стал. Не заслужили, по крайней мере пока. Не были повинны в исчезновении моей дочери, покушении на мою жизнь (их жалкие потуги не в счёт) но наказать зазнаек было надо.
– Кто посмел трогать моих людей?! – зарычал кто-то позади. – Кто отважился?!
Обернувшись, я исподлобья взглянул на толстого, бородатого дядьку в дорогом изумрудном дублете и такого же цвета берете на голове. Тот сидел на вороном скакуне с безумными глазами, бившем копытом по земле.
– А кто посмел трогать моих? – спросил я, развернувшись к говорившему.
– Кто ты такой?
– А ты?
Пришпорив коня, всадник во весь опор помчался ко мне намереваясь хлестнуть меня по лицу плёткой. Дождавшись, когда тот поравняется со мной, я отступил в сторону и просто сдёрнул бородача с коня. При падении что-то хрустнуло, и тот заорал от боли благим матом.
– Я барон Эдвард Марк Барнабу, свинья! – сквозь боль проорал гопник.
– А это барон Христиан Эвальд Клейсбест! – вынырнул откуда-то Борн, потрясая какими-то бумажками. – Господин Северного придела. Вот и документы имеются и герб.
Вот же мерзавцы. Один из моих крестьян держал над головой в вытянутых руках опостылевший щит. А я, между прочим, дважды на привале его забывал. Впрочем, им виднее. В тонкостях местного аристократического этикета совсем не разбираюсь. Да и не хочу.
Наступив за «свинью» Барабу на пухленькую лапку, я приставил ему к шее остро заточенный гоблинский клинок и произнёс:
– Ну, вот и познакомились.
Толпа шумно выдохнула, от чего стая шустрых пичуг сорвалась с ближайшей крыши.
7. Нарушая пожарную безопасность
Как вы понимаете нормального разговора у меня с бароном Эдвардом Марком Барнабу, не сложилось. Нет, нам никто не мешал, и толпа быстро рассосалась, поняв, что можно стать свидетелем чего-то более значимого, чем разбитые носы и сломанные руки (видать у них тут разборки местных властителей были делом обычным). Просто аристократ к позитивному общению был совсем не готов.
Позволив утащить пришедшим в себя наглецам тушу Барнабу в его личный шатёр, который разбивали на время торгов и заключения сделок (видать ножку он всё-таки при падении сломал). Я последовал за Его Светлостью и на понятном гопоте языке объяснил, что я сделаю с ним, его близкими, его холопами, если он ещё хоть раз в нашу сторону косо посмотрит или плохо подумает о нас.
Побелевший от страха барон остался под впечатлением, и даже пытался неловко извиняться единственно доступным ему способом, то есть попросту откупиться от меня. Что ж, как умеет, не будем бить человека по рукам. Ко мне в карман перекочевало пару увесистых