Техника Вальса. Дмитрий Викторович
и влечения, на нём стал проявляться румяный оттенок.
Обладатель прибора не планировал проводить повторное техническое испытание – подопытная утка попалась случайно, нарушив не ведённый официально, но подразумеваемый закон империи Вальса – императора нельзя будить. Шарик – это знает, поэтому старается утром и вечером не шуметь. В план технических испытаний пришлось внести корректив – проверить работоспособность прибора на этой особе. Пока она находилась в романтическом замешательстве, её рот закрылся, а она пыталась осмыслить удар розовых чувств, её зимний взгляд стал весенним, потеплев, она касалась им Вальса, детально осматривая его торс, каждый находящийся там волос, каждую кожную складку, после перевела внимание на руки – худые, но деликатные.
У Вальса были длинные пальцы – символ глубокой внешней политики, они казались изящными, аккуратными, кожа на них была мягкая, а находящиеся на них светло-розоватые, коротко постриженные ногти воспринимались как инструмент ласки. Дальше взгляд мигрировал на ноги, они у него были мужественные, суровые, сильные коленки, как у древнегреческого гоплита. Между торсом и ногами находились доставшиеся Вальс от деда семейные трусы, сшитые коммунистически мотивированными рабочими на советской фабрике – качественные, белого цвета с непонятными маленькими рисунками в крапинку. Они казались ей очень статусными – как будто на нём одеты трусы мирового бренда, но самое волнующее в том, что они скрывают волшебство! Внимание прицепилось к небольшой дырке на боку, она казалась весьма привлекательной!
– Теперь ты будешь жить с нами! – сказал Вальс, поняв, что журналистка эмоционально созрела.
Она стоял на одном месте, ничего не ответила, сделав стеснительно-романтичное выражение лица, внутри радуясь каждому сказанному слову.
– Что ты стоишь, как не родная!? Проходи в зал, я отойду на 2 минуты, мне одеться надо – сказал Вальс, после его слов дама, немного волнуясь, начала медленно снимать плащ, повесив его на прибитый Шариком гвоздик, а затем стала медленно шагать по коридору, направляясь в зал. Зайдя в него, она припарковала свой задок на старый дедов диван, приняв неуверенную позу, сдвинув ноги, и ожидала Вальса, который тем временем одевался. В его отсутствие она жадно смотрела на дверь, из которой он должен появиться, желая увидеть его силуэт, и после того, как он пришёл, она успокоилась и приняла более расслабленную позу, и сразу же сказала:
– Ты такой необычный человек, скажи, как тебя зовут?
– Вальс! – гордой интонацией сказал он.
– Это имя такое?
– Да, такое вот имя, а тебя как зовут?
– Светлана
Вальс, услышав имя, подумал про себя:
– Света, света – звезда минь… ротовой работы!
– Знаешь Вальс, я не могу больше скрывать, кажется, я в тебя сильно влюблена, я никогда нечего такого не чувствовала к мужчине.
Вальс в душе обрадовался, т.к. было очевидно,